Пророк

И если ты поешь даже как ангел, но любви нет в твоем пении, ты только заглушаешь голоса дня и ночи в ушах других людей.

И тогда женщина просила:

— Скажи нам о радости и о печали.

И он ответил так:

— Твоя радость — это твое горе без маски.

Ведь тот же самый колодец, из которого поднимается твой смех, был часто заполнен твоими слезами.

И разве может быть иначе?

Чем глубже твое горе проникло в тебя, тем больше и радости может вместиться в тебе.

Разве не та же чаша, что содержит твое вино, обжигалась когда-то в печи Гончара?

И разве лютня, услаждая твой дух, не то самое дерево, которое страдало пол ножами резчиков?

Когда ты радуешься, загляни глубоко в свое сердце — ты увидишь, что в действительности ты плачешь о том, что было твоей радостью.

И когда тебе горько, загляни снова в свое сердце — и ты обнаружишь, что только то, что приносило тебе радость, дает тебе и печаль.

Кто-то из вас может сказать: "Радость, больше чем печаль!"

Другие скажут: "Нет, горе — больше!"

Но я скажу вам — они неразлучны.

Вместе пришли они, нас коснулись едва, и, когда одна из них сидит с тобой за столом, помни — другая спит на твоей кровати.

Действительно, как стрелка весов, ты колеблешься между горем и радостью.

И только когда ты пуст, она неподвижна и в равновесии.

Но чуть лишь Хранитель сокровищ поднимет весы, чтобы взвесить свое золото и серебро, обязательно радость или горе на чашах поднимется или опустится.

Тогда каменщик вышел из толпы и просил:

— Расскажи нам о жилищах.

И он ответил так:

— Когда вы строите дом внутри городских стен, вообразите, что вы строите жилище среди дикой природы.

Именно его видит странник, спрятанный в вас, как бы ни был он одинок и далек.

Ведь ваш дом — продолжение вас самих.

Он растет под солнцем и спит в спокойствии ночи.

И, конечно, у него есть сны.

И разве ваш дом не мечтает?

И мечтая, разве он не уходит из города в рощу или на вершину холма?

Ах, если бы мог я собрать ваши дома в свою руку и как сеятель разбросать их по лесам и полям. И тогда долины стали бы вашими улицами и зеленые тропинки дорогами, чтобы вы могли ходить друг к другу через виноградинки и приносить аромат земли на одеждах.

Но время для этого еще не настало.

Ваши предки в страхе прижались слишком плотно друг к другу.

Этот страх пока еще не прошел. И стены вашего города будут пока отделять ваши очаги от ваших полей.

И скажите мне, люди Орфалеса, что есть у вас, в ваших домах?

Что храните вы там, за дверьми, что закрыты?

Есть ли там мир и спокойствие, говорящие о том, что вы сильны?