|
Ручей достиг моря и снова великая мать прижимает сына к своей груди. Всего хорошего вам, люди Орфалеса. Этот день окончился. Он закрывается для нас как водяная лилия закрывается для собственного завтра. То, что было дано нам здесь, будем хранить. И если этого недостаточно, тогда снова должны мы собраться и вместе протянуть руки дающему. Не забывайте, что я вернусь к вам снова. Еще немного, и моя тоска начнет собирать пыль и пену для другого тела. Еще немного, мгновение отдыха в попутном ветре, и другая женщина родит меня. Всего хорошего вам и моей юности, которую я провел с вами. Ведь только вчера мы встретились во сне. Вы пели мне о моем одиночестве, а я из ваших стремлений строил в небе свой воздушный замое. Но сейчас наш сон ушел от нас, и наши сновидения растаяли, и рассвет уже давно настал. Полдень уже подходит к нам, наша дремота уже превратилась в день, и мы должны расстаться. Если в сумерках памяти мы встретимся еще раз, мы снова будем говорить вместе, и вы споете мне песни с более глубоким смыслом. И если наши руки встретяться в еще одном сне, мы постороим другой воздушный замок. Говоря так, он дал сигнал морякам и сразу же они подняли якорь и сняли корабль с места, и он двинулся на восток. И крик вырвался из уст толпы. И он поднялся в темноту и понесся над морем, как будто протрубили огромные трубы. Только Ал-Митра молчала, следя за кораблем, пока он не исчез в тумане. И когда все люди разошлись, она все еще стояла одна на набережной, вспоминая сердцем его слова:
— 26 —
|