|
Если все предоставить естественному ходу — «Петербургу быть пусту ».[159] «Если не возмется заблаговременно мер, то весьма мудрено и в таком пространстве, в каковом он теперь находится, и в присутствии двора и его сияния выдержать ему и два века. Удалится же двор, исчезнет его великолепие. Жаль, что толикие усилия толь великого народа и слава мудрого его основателя скоровременно могут погибнуть». Однако вся статья Державина проникнута оптимизмом. Россия должна быть приближена к своей столице. Ее окрестности, глухие и суровые, должны быть заселены и возделаны. «Окружность Петербурга привесть удобрением и населением земель в такое состояние, чтоб она могла прокормить коренных и штатных его обитателей».[160] Державин, очевидно, хотел видеть Петербург окруженным хорошо культивированною зоной, приспособленной к нуждам столицы, подобно той, что окружала древний Рим, распространяясь на весь Лациум.[161] Прекрасный образ Северной Пальмиры начертан кн. Вяземским (в 1818 г.): Я вижу град Петров чудесный, величавый, По манию царя воздвигнутый из блат. Наследный памятник его могущей славы, Потомками его украшенный стократ! Искусство здесь везде вело с природой брань И торжество свое везде знаменовало. Могущество ума мятеж стихий смиряло, Чей повелительный, на зло природы, глас Содвинул и повлек из дикия пустыни Громады вечных скал, чтоб разостлать твердыни По берегам твоим, рек скверных глава, Великолепная и светлая Нева? Кто к сим брегам склонил торговли алчной крылья И стаи кораблей с дарами изобилья От утра, вечера и полдня к нам пригнал? Кто с древним Каспием Бельт юный сочетал? Державный дух Петра и ум Екатерины Труд медленных веков свершили в век единый. …………………………………………………… Железо, покорясь влиянию огня, Здесь легкостью дивит в прозрачности ограды, За коей прячется и смотрит сад прохлады, Полтавская рука сей разводила сад. Но что в тени его мой привлекает взгляд? Вот скромный дом, ковчег воспоминаний славных! Свидетель он надежд и замыслов державных. Здесь мыслил Петр об нас. Россия, здесь твой храм![162][163] Кн. Вяземский, воспевая дело Петра, в синтетическом очерке Петербурга приводит ряд конкретных образов: решетка Летнего сада, Летний дворец. В этом отношении сделан шаг вперед в сравнении с Державиным (его общее описание Петербурга). Соединительным звеном между Северной Пальмирой Державина и пушкинским городом Медного Всадника является Петербург Батюшкова. У первого — человек и природа в содружестве созидают стольный город, у Пушкина, который знал «упоение боя» и «края бездны»,[164] гармония нарушена: грозно восстают безликие стихии против державного города, страшна их лютость, но конечное торжество и победа остаются за созданием чудотворного строителя. — 39 —
|