|
– Рарог – честный воин! – горячо возразили сразу несколько голосов. Опять поднялся словен. – Сие так, братья, – изрёк он, – что Рарог-Рюрик варяг есть. Однако он варяг-русь, и по крови у них много славян поморских – венедов, вагров, ободритов. Есть и нурманские воины – свены, даны, норвеги, есть и фряги, и саксы, готовые верно служить земле Словенской. Разумеют они, что Север Русский есть врата в нурманское царство. И защищать его от хазар ли, печенегов и прочей нечисти – обоим выгодно… Тогда, опираясь на посох, испещрённый причудливой резьбой, поднялся молчавший до сих пор Великий Могун. Белая рубаха, вышитая по вороту и рукавам красно-синим узором, холщовые штаны, заправленные в сапоги, волховской амулет на груди да широкий пояс – ничто не сказало бы постороннему взору, что перед ним Верховный кудесник Руси, самый могущественный духовник и чародей. – Рарог – добрый воин и умелый воевода, – изрёк он. – Ободритские волхвы обучили его кудесничеству, и я знаю, что он почитает богов наших. А кто вере Отцов предан и законы русские признаёт – наш еси. И разве нет среди вас, – обратился он к присутствующим, – тех, кто кровь нурманскую имеет или греческую, готскую или хазарскую? Нет ли никого из потомков берендеев или гуннов, балангар, ромов и разных других народов? Или кто может дать руку на отсечение, что сын его или внук не возьмёт себе в жёны иноземку? Молчали собравшиеся. Правду рёк Могун. – Сие так, что Русь стоит на братстве славянском и кровь нашего родства священна, – продолжал Верховный кудесник. – Но русичем именуется и тот, кто веру нашу хранит, богов почитает славянских и мыслит с нами как русич! Вспомните кельтов, что в наших степях остались и веру пращуров приняли. Вспомните аланцев, которые с нашими родами воевать начали, а потом переженили своих хлопцев на наших девчатах. От них русо-лани пошли, что на двух языках говорили и волосы тёмные имели, однако ж себя тоже русами почитали и всегда на помощь шли против всяких врагов. Вспомните тех же пленённых греков и римлян, что, отработав означенный срок, были отпущены на волю, но не захотели возвращаться домой, а остались среди нас и так же растят хлеб, пасут скот, лечат людей, занимаются ремесленничеством, а в часы войны берут в руки оружие и идут защищать свою землю и свою веру. Воистину реку вам: сим будет сильна Русь и приумножится! А коли за узду одного коня в упряжи хвататься станем и токмо кровью своей или колером очей хвалиться начнём, так на том и погибнуть можем. Ибо преданность Отечеству только делами благими во имя его доказывается… — 174 —
|