|
Ты волен уйти сейчас и станешь, без сомнения, славным воином. Только помни, что решение должно пройти не токмо через сердце, но и быть взвешенным на весах разума, и лишь тогда станет окончательным… Светозар молчал, понурив голову. Завтра на рассвете Микула со товарищи уходят. Слова Велимира мудры и справедливы. Но молодая буйная кровь требует не мирной жизни в лесной глуши, а жарких схваток плеч-о-плеч с верными соратниками. Лязг мечей и брони звучал в его юном сердце. – Силы мои на исходе, – продолжал Велимир, – давно уж пора мне отправляться к Пращурам, да, вишь, земные дела всё удерживают. А уйдёшь, кому передам я то, чем владею? Одначе, повторяю, выбор за тобой, – видя едва сдерживаемое напряжение Светозара, сказал старец. – Давай-ка посидим лучше, просто побеседуем. Как знать, может, в последний раз… Юноша, успокоенный тем, что никто не станет принуждать его против воли, вдруг увидел, насколько в самом деле стар уже отец Велимир, и сердце в который раз сжалось щемящей болью. – Я хочу поведать тебе то, о чём ещё никогда не рассказывал, – глядя ясными очами на Вечный жертвенный огонь, неторопливо продолжал старик. – Так вот, боле века тому назад на Волыни, в месте первейшего нашего Рода, собралась Рада Старших кудесников. Это были известные на Руси волхвы, отличавшиеся особой силой ведовства… Внимая словам отца Велимира, Светозар задумчиво глядел в огонь, постепенно перетекая мыслями в прошлое, где точно так же билось жёлтое пламя, и Огнебог, весело потрескивая, щипал кору деревьев, обнимал ветки красной рукой, превращая их в серую золу, вертелся на брёвнах, тут и там полыхая багряной мантией, а его золотые волосы струились по ветру, завихряясь звёздными искрами. То не малый жертвенный костёр горел в храмине, а огромными огненными языками лизало небо Святое кострище, раздуваемое Стрибогом на вершине Лысой горы. Она называлась так потому, что здесь из тела земли выходили одни голые камни и место будто самими богами предназначалось для безопасного возжигания Живого Огня. Вокруг священного кострища, полыхавшего в широкой каменной чаше, сидели несколько сотен людей. Одни выделялись поблёскивающими доспехами воинов, праздничные наряды других привлекали взор златосеребряным шитьём, иные одеты были просто, но чисто. Собрались они не на ежегодное празднество и волхвование, коим всегда служила Лысая гора, на сей раз тут проводилась Верховная рада старейшин, князей и кудесников, сошедшихся с разных концов Руси от многих Родов и Племён, тех, кого больше всех тревожили грядущие перемены. — 172 —
|