|
– Занятно…
– Это истинно, Максим, это безошибочно…
– Пошли побродим, Николай Иванович?
– Может быть, что-нибудь все же придет из Америки. Идите, дружище, спасибо вам за ночь.
– А ерунда. Мне очень интересно с вами, хотя я ваш противник.
– В чем?
– В системе мышления.
– Все это суета сует и зряшняя суета – иногда думается мне. И так мне становится скучно, Максим, что страшно смотреть вокруг себя.
Исаев засмеялся, пристально и тяжело глядя на Ванюшина.
– Что вы?
– А так… Просто мне иногда кажется, что вы в конце концов пошлете все к черту и уедете в Москву.
– Куда?!
– В Москву. К вашим красным приятелям.
– Идите-ка лучше прогуляйтесь, Максим.
– Всего хорошего, шеф.
– До свидания, милый. Спасибо.
* * *
Когда Исаев вернулся домой, там сидел Чен.
– Максим, – шепотом сказал он, – я не мог ждать дня нашей встречи в баре, потому что в порт пришли три японских парохода со снарядами и патронами. Там же танки и тридцать новеньких орудий. Завтра это все должно уйти на фронт. Если они получат танки и пустят их против наших, будет совсем скверно. Поэтому прости, но я не мог не прийти к тебе с этим…
– Когда начинается разгрузка?
– Сегодня днем. С палубы – прямо в вагоны.
– Хорошо. Встретимся у порта в двенадцать. Повяжи самый модный галстук, я буду с дамой.
КВЖД
ПОЕЗД ДАЙРЕН – ЧИТА
Раскачиваясь на ходу, несся состав по желтой ночной равнине. Голая, как блюдце, земля лежала вокруг. Только иногда серую жижу ночи прорежет черная тень дерева – с расплющенной кроной, изогнутая, сучкастая, словно злая колдунья в детских рисунках, и снова непроглядность окрест и безлюдье.
Блюхер стоял у окна и смотрел на проносящуюся мимо однообразную и унылую землю, мурлыкал тихую песню и внимательно слушал, что выбивало на стыках. Это у него было с детства: он всегда напряженно прислушивался к бормотанию колес на стыках. Вдруг услыхал глухой взрыв. Потянуло паленым.
Блюхер, не оборачиваясь, спросил:
– Что там такое?
– Непонятно, товарищ министр.
– Останавливаемся, – сказал Блюхер. – Посмотрите по расписанию, какая станция, да, пожалуй, поужинаем и спать.
– Товарищ министр, – ответили ему из темноты купе, – тут никакой станции по расписанию не предусмотрено.
Блюхер рванул на себя стекло. Заскрипев, оно подалось, опустилось вниз – будто ухнуло в прорубь. Главком высунулся по пояс и увидел далеко впереди два красных глаза: это уходил поезд к Чите. А их классный вагон, повизгивая колесами по белым, заиндевелым рельсам, медленно катился под гору. Потом остановился. Стало тихо-тихо – и в вагоне, и вокруг него. Только ветер налетал порывами – свистнет, покружит и ляжет на землю, будто котенок, который играет сам с собой
— 100 —
|