|
– Сколько у нас патронов? – спросил Блюхер. – К пулемету три ленты. – Все? – И еще по барабану к револьверам. – Не густо. – Так ведь охранная грамота от японцев… Блюхер оглянулся. Всего с ним ехало пять человек: проводники, порученец и два охранника, присланные из Читы с вагоном. – Дрянь дело, – сказал Василий Константинович. – Лампы потушите. Лампы, захлопав синими язычками, потухли. Стало непроглядно темно. – Хорошо, луны нет, – сказал Блюхер, – а то мы просто как мишень. Он набросил пальто и, открыв дверь вагона, спрыгнул на промерзшую землю. Низкие облака неслись над землей – клочковато и зримо. Далеко на юге, там, где поднялась луна, тускло белело, словно за облаками был спрятан фонарь с плохим фитилем. Блюхер обошел вагон. Вторая колея уходила вдаль двумя белыми паутинками. – Ну-ка, расписание поглядите, – попросил Блюхер, – когда встречный поезд должен идти? – Через полтора часа. – Полтора, говорите? Тогда еще, может, выцарапаемся. Давайте с пулеметами вниз, займем круговую оборону. Папки с документами положите рядом с керосином: если белых будет много и долго не удержимся – жгите. Лом у нас есть? – Есть. – Один? – Два, – ответили проводники, – один большой, другой поменьше. – Это хорошо. Волоките сюда. Блюхер подошел к рельсу, подцепил его ломом и, напрягшись так, что задрожала шея, стал выламывать, отдирать его от шпалы. – А ну, помогай! – попросил он. – Подхватывай вторым! Мы им тут всю музыку разворотим. Встречный поезд остановим, пусть при свидетелях убивают. …Несутся по темной степи всадники, получившие световой морзянкой из состава сигнал от Мордвинова. Несутся во весь опор, только вот беда – луны нет, ни зги вокруг не видно. Хотя чего торопиться – отсюда никуда Блюхеру не уйти, нет ему отсюда иного пути, кроме как в могилу. И невдомек Василию Константиновичу, что именно в эти минуты телеграф передает во Владивосток, Гиацинтову, шифровку от Мордвинова, который извещает, что с Блюхером покончено. ПОЛТАВСКАЯ, 3
|