|
Д.: Для начала, я бы хотела сообщить Нострадамусу, что книга его предсказаний, с которой я ознакомилась, содержит в себе два параллельных текста: на французском и английском языках соответственно. Она подразделена на Центурии — всего их десять, и каждое из них содержит сто четверостиший. Является ли такое распределение материала правильным, то есть, соответствует ли оно оригинальному замыслу Нострадамуса? Б.: Он говорит, что да, именно таким образом он собирал свою книгу. Д.: Мне просто пришла в голову мысль, что, возможно, позже, по истечении стольких лет, кто-то перетасовал ее содержание. Б,: Нет, Нострадамус продолжает утверждать, что манускрипт, который вы держите в руках, имеет нормальное содержание и беспокоиться об этом незачем. Д.: Как тогда объяснить, что одна из Центурий, в отличие от других, содержит не сто предсказаний, а значительно меньше. Б.: Он говорит, что в этом нет ничего необычного, так как собирались они в таком порядке исключительно из-за удобства, и если в одном из них не хватает нескольких четверостиший, то это только из-за того, что ему так и не удалось выявить соответствующие этим событиям временные ниши. Позже я заметила, что действительно в этих четверостишьях полностью отсутствовал какой-либо хронологических порядок, и создавалось впечатление, что Нострадамус по мере накопления материала своих наблюдений просто собирал их в сборник без всякой закономерности. Д.: Будет ли он давать свои пояснения к четверостишьям экспромтом, или ему необходимо будет напомнить об их содержании, предварительно зачитав текст. Б.: Нострадамус предпочитает последнее, потому что установленная между нами связь не позволяет ему непосредственно руководить диалогом. К тому же, это позволит Нострадамусу лучше сфокусироваться на поставленной задаче. После этого Нострадамус проинструктировал меня, как читать четверостишья, обращая особое внимание на паузы, которые необходимо было строго соблюдать при переходе от одной строчки к другой. Надо признать, что сначала было трудно, однако со временем я так наловчилась, что порой казалось, будто разделяющая нас бездна времени и пространства исчезла, и взамен появлялось ощущение, что я словно разговариваю с ним по телефону. Надо заметить, что по мере улучшения нашего контакта одновременно улучшалась скорость и качество трансляции. Например, если в начале мне удавалось декодировать лишь четыре предсказания за сеанс, то позже я уже была в состоянии осилить шесть, восемь, а порой и десять четверостиший за раз. К первой нашей встрече я заготовила несколько предсказаний, которые, на мой взгляд, выглядели особенно любопытными и интригующими, потому что все они считались, в общем-то, тупиковыми. Пояснений к ним не было, так как современные исследователи считали их бессмысленными. Все предсказания я разделила на несколько групп. В первую группу вошли предсказания, относящиеся к нашему будущему. Заметив, что после завер шения работы над первой сотней отобранных четверостиший, обработка их стала более систематизированной и бы строй, я решила вернуться назад и начать с планомерного перевода каждого четверостишья в том порядке, в каком они были записаны Нострадамусом. Таким образом, пользуясь выработанной системой, нам со временем удавалось перс водить даже до тридцати предсказаний в час! Следует отметить, что во время сеансов я ни на секунду не сомневалась и том, что нахожусь в реальном контакте с Нострадамусом и что это происходит в реальной временной нише шестнадцатого века. Моя уверенность базировалось на наблюдении за поведением Нострадамуса, которое было явно обусловлено обстоятельствами окружавшего его материального мира. Например, он мог переговариваться со мной не более одного часа, после чего ему необходимо было возвращаться в свою телесную оболочку. Обычно к концу сеанса он жаловался на усталость и просил разрешения удалиться. Было и так, что он вдруг исчезал, даже не попрощавшись. В последнем слу чае, по-видимому, в его реальном времени что-то неожидан но происходило, и ему приходилось срочно возвращаться. Также очень часто во время последующих сеансов, особенно если он задерживался дольше, чем положено, он жаловался на сильные головные боли и головокружение. Все это указывало на то, что Нострадамус действительно был жив и переговаривался со мной из глубины веков! — 112 —
|