|
Даже жрец Свентовита, Любомудр, и тот не заметил, не заподозрил подмены. А минуло почти два дня с тех пор, как лодка Власа ткнулась носом в прибрежный песок неподалеку от Арконы – строптивого града язычников. И никто не удивился чудесному появлению Игоря, будто только что вернулся из дальнего похода за море... А Холодное море было жестоким. Оно убивало страшными ударами валов, заглатывало бездной глубин и отнимало жизнь пронизывающим холодом. Оно заманивало корабли в туманы и бросало их на скалы. Оно притворялось тихим и умиротворённым, но стоило поверить ему, как море коварно обманывало ожидания, относя утлые людские посудины вдаль от родных берегов, перебрасывая их с течения на течение и отдавая в конце концов на растерзание подводным чудищам. Холодное море было и справедливым. Оно покорялось сильным и отважным, лучшим воинам и умелым мореходам. Никогда не лишая надежды, оно всегда оставляло шанс на спасение. Неохотно, но подчинялось оно и воле волхвов, смиряясь по их призыву или наоборот, вскипая безудержной яростью. Холодное море было добрым. Оно щедро делилось с людьми своими богатствами — рыбой и перламутром, янтарём и горькой морской солью. Оно поило мореходов дождями и отводило глаза безжалостной погоне. Оно защищало жителей острова от врагов, живущих на других берегах, и носило на себе быстрые варяжские корабли. Холодное море было… Оно было везде, во все стороны от острова, но и здесь, на суше, никуда нельзя спрятаться ни от его мощного дыхания, ни от вольного морского духа, что пронизывал всю жизнь свободолюбивых островитян… Триста лет минуло с тех пор, как здешний князь Рюрик[22] взял в жены Ефанду – дочь северного конунга и, наверное, из желания порадовать тестя, а может – позлить мать Умилу, нарек первенца своего в честь Ингви, сына Одина[23]. Имя Ингвар прижилось, равно, как и еще одно свейское прозвище – хелги. Младший брат Ефанды, Одр, был еще весьма юн, а прошел таки девять пещер Одина, за что получил титул – хелги Одр – священного. Он, как Игорь догадывался, стал известен потомкам под именем Вещего Олега. Ольгой или Хелгой звали всякую женщину-воительницу, сведущую в ворожбе, ведьму, а вовсе не “святую”, так переводили на свой манер это варяжское звание христианские проповедники. Игорь не мог уловить тот момент, когда произошло его чудесное превращение в руга Ингвара. Да и свершилось ли оно на самом деле? Не ведал он и о том, какие чувства испытывает это “второе я” по поводу его внезапного появления. Но рано или поздно, а может, в самый неподходящий момент, они бы снова перестали быть целым по воле Велеса. — 21 —
|