|
Поведай мне, как мастер руны кладет на сталь. Как стережет великанов, не ведая сна, Хеймдалль. Нечего братьям делить!
Разве, лишь Змей Мидгардский[59], Хель или Мертвый Ас сумеют укрыться ныне от ворона зорких глаз Нечего братьям делить!
Власом чтят меня ваны, Вотан – саксы зовут, имен не счесть у Гримнира... Но Один – я! В этом Суть! Нечего братьям делить!
Ведают светлые асы, альвы огня и ветров, знают вещие ваны, Игг бывает суров. Нечего братьям делить!
Я не пошлю удачи предавшим веру свою, им не бывать в Асгарде, пав в кровавом бою. Нечего братьям делить!
Их не пущу в чертоги, Вальфэдр[60] неумолим! Не пить хмельные вина, Браги не слышать им. Нечего братьям делить!
Всем, кто чтит Альфедра, кто превозносит Скульд, сквозь Химинбьерг к престолу будет дарован путь. Нечего братьям делить!
Как безбрежного моря им вовек не испить – так передай, мой Хугин – Нечего братьям делить! Нечего братьям делить! С суеверным ужасом викинги взирали на высокого одноглазого седобородого Старца, возникшего из пустоты. Эхо, невесть откуда взявшееся в открытом море, гулко повторяло припев баллады. В довершении ко всему птица Слепого Бьярни действительно спикировала вниз на подставленную ему руку. Руку Властителя. Но вот в балладе не осталось больше строк... Наступила тишина. Зловещий старик растаял в воздухе, исчез так же внезапно, как и появился. На его месте стоял Инегельд, поглаживая большого черного ворона, сидящего на плече. Птица трогала человека за мочку уха, издалека казалось, она что-то нашептывает волхву, а он слушает это сокровенное и тайное. Несколько мгновений ничего не происходило. Неожиданно шнекар взорвался звоном и лязгом оголенного оружия, громом ударов мечей о щиты. – Да здравствует Один! – Слава Отцу ратей! Слава Владетелю Асгарда! Викинги приветствовали достойного противника. Они воздавали должное его мужеству по обычаю витязей моря. Инегельд выиграл состязание скальдов. Слепой Бьярни махал наугад рукой. – Ура! – грянули руги, потрясая оружием. – Аийа! Удачи! – выкрикнул Слепой Бьярни. Шнекар развернулся, освободив дорогу собрату с червонным соколом на парусе. Змеиная голова улыбалась во всю пасть. – Сына-то как назовешь? – спросил Всеволод, устало опускаясь на скамью рядом с Владой. – Ингваром! – ответила она. – Ну, что ж? Дело хорошее, – наконец молвил он. – Будет кому его поучить. В том не сумлевайся. Инегельд осторожно взял ворона двумя руками. Тот недовольно заскрипел. Тогда волхв на пару мгновений обхватил мощный клюв птицы губами, словно прощаясь. — 123 —
|