Месть еврея

Прошло несколько недель. Чувствуя себя все сла­бее, Рауль выразил желание увидеть Антуанетту и Ру­дольфа, и Валерия тотчас телеграфировала им. Утром, в день приезда графа и его жены, Рауль велел отнести себя на стеклянную террасу.

— Как ты себя чувствуешь, дорогой? — спросила Ва­лерия, оправляя ему подушки и закрывая ноги шелко­вым одеялом.

— Я давно не чувствовал себя так хорошо, как се­годня, только меня клонит ко сну. Опусти занавеси и сядь рядом, я думаю, что усну немного до приезда наших гостей.

Княгиня поспешно исполнила желание мужа, придвинула кресло, взяла его руку и прислонилась к по­душкам. Улыбка счастья и благодарности скользнула на губах Рауля, а затем он закрыл глаза, и водвори­лась глубокая тишина.

Изнуренная постоянной тревогой и заботами, Вале­рия тоже слегка задремала. Она не слышала как глу­хой вздох вырвался из груди князя, и судорожно дер­нулось его тело; не слышала она и шума подъехавшей кареты, и только шаги, раздавшиеся на террасе, раз­будили ее. Она встала, тихонько освободила свою руку из холодной руки Рауля и обняла брата с невесткой.

— Он спит,— прошептала она.

Рудольф подошел на цыпочках к дивану, но едва взглянул на спящего, как вздрогнул и сделал знак Ан­туанетте, чтобы она увела Валерию. Как только они ушли, Рудольф позвал лакея и велел ему ехать за док­тором, который не замедлил явиться. Он только взглянул и объявил, что все кончено. Рауль Орохай скончался.

Антуанетта употребила все старания, чтобы удержать княгиню как можно дольше, но Валерия беспокоилась о муже.

— Быть может он проснулся,— говорила она, направ­ляясь к террасе, но при виде доктора предчувствие сжа­ло ее сердце.

— Рауль! — воскликнула она, бросаясь к дивану, но Рудольф удержал ее.

— Мужайся, моя бедная сестра, Рауль перестал стра­дать.

С глухим стоном Валерия упала без чувств на руки брата.

X

Смерть мужа повергла Валерию в глубокое отчаяние. Это горе, в соединении с долгим нервным напряжением и изнурением, вызванным бессонными ночами, сильно подействовало на нее: она слегла и болезнь задержала ее на несколько недель в Ницце. Когда Валерия стала уже поправляться, она попросила м-м Бартон вызвать дух княгини Одилии, и та согласилась. Но, к удивлению их, Рауль сам проявил себя настолько убедительно, что вся­кое сомнение у Валерии исчезло, а уверенность в присут­ствии и постоянной любви другого оплакиваемого сущест­ва благотворно подействовала на ее наболевшее сердце.