Месть еврея

Христофор Бехтель был счастлив увидеть кого-ни­будь из родных и предложил Марте с мужем следую­щее: он уступал им свой золотоносный участок за умеренную цену, оставляя себе лишь десятую долю доходов с приисков: «Это не много, я полагаю,— писал он,— я ду­маю... что вы не пожалеете предоставить вашему старо­му родственнику эту долю из миллионов, которые полу­чите. Зато Андрей и я будем работать вместе и не возь­мем чужих рабочих, что всегда опасно». Это письмо по­ложило конец последним колебаниям Стефана. Ему уже мерещились обещанные миллионы, он представлял себя вернувшимся в Пешт богаче своего бывшего господина и горел нетерпением приступить к делу.

Запасаясь всем, что им могло понадобиться на но­вом месте, они отправились в путь, и радушно были встречены дядей Христофором. Бехтель продал гости­ницу, поселился с племянником и молодой четой в до­ме, который выстроил на участке, скрывавшем в своих недрах золото, обладание которым обеспечивало все наслаждения земные. Бехтель был хоть и жадный че­ловек, но трудолюбивый простак. Старик вполне под­чинялся Андрею, малому лет двадцати пяти, лукавому, скрытному, алчному и энергичному. Одаренный прият­ной наружностью, атлетической силой и мягкостью в обращении, Андрей казался очень удобным и безобид­ным сожителем. Красивая, с щегольским пошибом, как и подобает камеристке большого дома, Марта произве­ла глубокое и опасное впечатление на сердце молодого геркулеса, давно лишенного подобного женского общест­ва. Со свойственным ему лукавством, Андрей скрывал свои чувства, держался как преданный родственник и мало-помалу вошел в доверие.

В переговорах, в разъездах и устройстве в исправ­ленном и увеличенном домике прошел почти год, и ког­да мужчины могли, наконец, приняться за работу, Мар­та уже нянчилась с сыном, которого, смеясь, иначе не называла как будущим миллионером. Она была вполне счастлива в своем хорошеньком домике, уютно обстав­ленном и окруженном садом. Дюжая негритянка помо­гала ей в хозяйстве, а сумма, оставшаяся от покупки земли, была настолько значительна, что позволяла мо­лодым супругам спокойно ждать результата раскопок и той блестящей будущности, в какой они были уверены. Между тем, прошел еще год в бесплодных трудах. Втроем они прорыли длинную галерею с разветвления­ми в разные стороны, но желаемое золото не показы­валось.

Стефан начал терять терпение и обдумывал как на­писать Самуилу, чтобы сорвать с него еще денег, приоб­рести соседний большой участок земли и повести ра­боты на широкую ногу. Марте он ничего не сказал о своем намерении, так как она не любила вспоминать об источнике их богатства, а с тех пор как стала ма­терью, сильнее чувствовала упреки совести. Ведь она способствовала тому, чтобы лишить другую мать ее пер­венца. Она еще не знала, какие последствия имела ее вина для Валерии.