|
Следующую ночь он тоже провел под открытым небом. И еще одну, и еще. Он шел много дней. Разбитые, стертые ноги болели. Одежда превратилась в покрытые коркой дорожной грязи лохмотья. Он похудел так, что был похож на скелет, поднятый из могилы каким‑то сумасшедшим некромантом. Скелет, лишенный разума и чувств. Наделенный лишь волей идти вперед, механически переставляя ноги. Рафи потерял счет времени. Он вообще забыл о том, что время существует. Он брел в кромешной темноте, не замечая пройденного расстояния. Он жил в каком‑то ином измерении, где нет пространства и времени, а есть только темнота и тупая боль в груди. Если бы его спросили, какая сила гонит его вперед, он не знал бы, что ответить. Но это не было бегством. Как не был этот путь и стремлением к чему‑то. Словом, он шел просто потому, что шел. Лето подошло к концу. Хотя днем солнце грело еще по‑летнему, по ночам становилось прохладно. Близились дожди. Но Рафи и это оставляло равнодушным. Он знал, что ни дождь, ни холод не остановят его. Ничто не остановит его, пока он сам не поймет, что пришло время остановиться. Правда, он сильно сомневался, что этот миг когда‑нибудь наступит. Проще всего было бы умереть так, в дороге. Просто в один прекрасный момент сделать шаг в бездну… Или уснуть в поле, вдыхая густой аромат луговых трав, и уже не проснуться. Но день сменяла ночь, а следом за ней приходил новый день, и Рафи встречал еще один рассвет в своей жизни, устало передвигая ноги. Однако ничто в этом мире не может длиться бесконечно. Все рано или поздно подходит к своей последней черте, за которой лежит небытие. Неважно, о чем идет речь, о человеке или его пути. Все заканчивается. Однажды закончились и скитания Рафи. А может быть, наоборот, в этот день они и начались. Это случилось в самом конце августа, когда несмотря на жару в воздухе особенно явственно чувствовалось приближение осенних холодов. Это был едва уловимый запах осени, который можно почувствовать, только если не прислушиваться к нему. Рафи шагал по бесконечной дороге, тяжело опираясь на свой посох. И вдруг он уловил в воздухе что‑то еще. Какой‑то запах, который он уже ощущал в прошлом, когда был актером бродячего цирка. Запах и звук, напоминающий отдаленные раскаты грома. Рафи остановился, силясь вспомнить, когда и где он уже слышал и чувствовал нечто похожее. Это было нелегко. Он словно всплывал с огромной глубины или пробуждался от глубокого мрачного сна. Долго и мучительно… Наконец, он узнал и этот запах, и этот далекий рокот. Море. Соленый терпкий запах морской соли и водорослей. Шум прибоя. Он был недалеко от моря. Возможно, в нескольких милях… — 70 —
|