Много жизней, много учителей

Она заговорила громким голосом: «Я чув­ствую... кто-то говорит со мной!»

«Что вам говорят?»

«Говорят о терпении. Нужно иметь терпе­ние... »

«Да, продолжайте».

Ответ исходил от Учителя-поэта: «Терпение и расчет времени... все приходит тогда, когда дол­жно прийти. Жизнь нельзя подгонять, она не может работать по схеме, как многим хотелось бы. Мы должны принимать то, что приходит к нам в то или иное время, и не должны просить большего. Но жизнь бесконечна, поэтому мы никогда не умираем; мы никогда по-настояще­му не рождаемся. Мы просто проходим через разные фазы. Конца нет. У людей есть много из­мерений. Но время - это не то, что мы видим, оно, скорее, проявляется в уроках, которые ус­ваиваются».

Наступила долгая пауза. Учитель-поэт продолжил: «Все прояснится для вас в нужное время. Но у вас должна быть возможность переварить знание, которое мы вам уже дали», - Катерина замолчала.

«Есть ли еще что-то, что я должен узнать?» - спросил я.

«Они ушли, - тихо прошептала она. - Я никого больше не слышу».

ГЛАВА 9

Каждую неделю Катерина освобождалась еще от одного очередного слоя невротических страхов и беспокойств. С каждой неделей она становилась немного более безмятежной, немного мягче и значительно терпеливей. Она чувствовала себя более уверенно, и люди тянулись к ней. Катери­на испытывала больше любви к людям, и люди в ответ давали ей больше любви. Внутренний бриллиант ее истинной сущности ярко сиял у всех на глазах.

Регрессии Катерины охватывали тысячелетия. Каждый раз, когда она входила в гипнотический транс, я не представлял, где проявятся связи ее жизней. От доисторических пещер до Древнего Египта и далее - в новом времени: она везде побывала. И за всеми ее жизнями с любовью на­блюдали Учителя, те, кто находится вне време­ни. В сегодняшнем сеансе она оказалась в двад­цатом веке, но не в жизни Катерины.

«Я вижу фюзеляж и взлетно-посадочную по­лосу», - прошептала она тихо.

«Вы знаете, где это находится?»

«Я не вижу... Эльзас?» Затем она уточнила: «Эльзас».

«Во Франции?»

«Я не знаю, просто Эльзас... Я вижу имя Вон Маркс [именно так она произнесла]. Что-то вро­де коричневого шлема или шляпы... шлем с за­щитными очками. Отряд уничтожен. Кажется, это удаленный район. Я не думаю, что поблизос­ти есть какой-то город».

«Что вы делаете?»

«Я помогаю ухаживать за ранеными. Их уно­сят».

«Взгляните на себя. Опишите себя. Посмотри­те вниз и скажите, во что вы одеты».

«На мне куртка. У меня светлые волосы, го­лубые глаза. Моя куртка очень грязная. Много раненных».