|
- Хорошо сказано, сын мой! - только и произнес Мол-Ланг, а Сохма снова обратился ко мне: - Филос, брат мой, нет ни одного мужчины, ни одной женщины, кто в прошлой, а также в настоящей жизни не совершил бы какое-либо мучительное зло по отношению к одному или нескольким ближним, человеку или животному. Что человек посеет, то он и пожнет. Отцом нашим предписано, что в той жизни, которая последует за жизнью, запятнанной большими грехами, совершивший их должен расплатиться за принесенный вред. Он должен сделать это, противопоставив злу добро. Иного пути в Царствие нет. Таков закон кармы. Выйдя из-за стола, я отправился вместе с Сохмой в его комнаты, чтобы посмотреть картину, украшавшую одну из стен. Она была размером в три с половиной на шесть футов и заключена в рамку, искуснейшим образом украшенную рубинами, сапфирами, алмазами, жемчугом и другими драгоценными камнями, каждый из которых на Земле оценивался бы трехзначной цифрой. Однако на Геспере все было по-иному, ибо получить такие камни можно было так же, как Фирис создавала свою посуду. Но сама картина превосходила ценностью раму, и это высокохудожественное произведение нельзя было купить ни за какие богатства мира. Моим глазам предстал вид безграничного океана, в дикой ярости вздымавшего огромные валы. Морские птицы носились в воздухе, скользя над утесами. Над великими водами пылал закат, пурпурные лучи пробивались сквозь разорванные тучи, мрачно и торжественно освещая последствия шторма. В воде, совсем рядом, настолько близко, что можно было различить всю силу беспокойства и смятения на лицах, изо всех сил держались за обломок рангоута двое мужчин и мальчик. Одного из мужчин поддерживали его товарищи по несчастью, он же неистово махал руками в сторону проходящего мимо корабля, чей силуэт четко вырисовывался в самом центре чудовищного кроваво-красного солнечного диска. Последняя шлюпка отошла на расстояние, похоже было, не более ста футов, когда прекрасный корабль сначала был брошен носом вперед, а затем пошел ко дну. Кусок рангоутного дерева, проплывавший рядом с одинокой шлюпкой, стал спасительным для некоторых из тех, кто был в этой непрочной скорлупке, когда ее перевернули тяжелые волны. На мгновение я увидел белые лица тонущих, в том числе и лицо женщины. Оно было так близко, что я смог разглядеть на нем не страх, но умиротворенную улыбку, осветившую его в последний миг. Потом я увидел, как на рангоут карабкаются двое мужчин и мальчик. Остальное уже рассказано. Стоит добавить только, что тех двоих - мужчину и ребенка - спасли лишь два дня спустя, если судить по тому, что на холсте прошли чередой и чернота той ночи, и мрачный свет следующего дня, еще одна ночь и второй день. Передача всей сцены заняла около двух часов реального времени. — 219 —
|