|
Конечно, Мол-Ланг сказал, что пришел сюда путем познания и веры в Отца. Но глаза мои не видели его развития, они видели лишь его достижение. Не видел я также и того, как добилась своего положения эта малышка, но в душе признавал факт ее роста, который все еще продолжался. И вот теперь, вместо смутных желаний, я начал чувствовать трепет надежды - я знал, что тоже должен расти. До этого момента я принимал на веру утверждения своих друзей, что мог бы вырасти до них, теперь же вера моя сменилась знанием. С помощью этой малышки моя жизнь была поднята и связана с высшей жизнью Пертоца, жизнью человека совершенного. Я был готов со всей серьезностью сказать: «Их есть Царство Небесное». Более дюжины присутствовавших друзей попросили меня рассказать историю моей жизни для того, чтобы, пока я буду говорить, они могли изучить меня, слушая живой голос. Я согласился и рассказал о своих надеждах - высоких, благородных надеждах, подобных тем, которые наполняют грудь, подчиняя животную природу, когда слушаешь музыку, чьи звуки вызывают в душе трепет и побуждают дерзать в ожидании высшей награды - услышать, как Бог говорит: «Хорошо, добрый и верный слуга». И тогда ко мне обратилась Фирис. Она говорила медленно, на привычном мне английском языке, и речь ее звучала вдохновенно для меня, готового изжить все, что пятнает человеческую душу: - Филос, ты рассказал о своей жизни то, что знаешь. Я знаю гораздо больше и расскажу тебе еще кое-что, хотя, уйдя на Землю, ты забудешь все. И меня тоже. - Не говори так, Фирис, я никогда не смогу забыть тебя, - с грустью возразил я. -Ты забудешь меня, поскольку лишь твоя гесперианская память знает обо мне, но по возвращении она должна будет уступить место твоему земному астральному телу. Тем не менее, она не умрет, а только заснет до тех пор, пока снова не настанет время, когда она начнет управлять твоей жизнью. Закончатся годы кармы, и ты снова придешь сюда, и тогда уже не будешь тосковать по Земле, как теперь. Близнец мой, я с радостью оставила бы тебя здесь, но не в силах сделать это, ибо карма против меня, а карма есть закон Христа, сказавшего: «Что человек посеял, то и пожнет». Ты забудешь Геспер, однако астральная память все же останется и временами будет напоминать о себе так же, как твоя земная память является к тебе здесь, вызывая волнение. Ты рассказал об этой своей жизни столько, сколько знаешь. Но ты слышал, что, кроме нее, у тебя были миллионы иных жизней. И я участвовала в них. Это естественно, ибо мой дух есть также и твой, хотя наши души уже не так близки, как прежде. Я могла бы многое рассказать о прошедшей вечности, которая была у тебя и которую ты знал, но забывал страницу за страницей, когда Ангел Смерти переворачивал листы твоей книги жизни. Однако, не стану делать этого, Филос, хотя для меня не составило бы труда заглянуть в вечно живые летописи причин и следствий, совместного действия и противодействия форм жизни и материи, в эти астральные записи - Книгу Жизни Отца. — 223 —
|