|
— На что обида-то пошла тогда? — На то, что они меня и себя не понимали. На то, что они делали. Как мы жили. Что они передавали нам, детям. На то, что нас не видели как детей, а видели непонятно кого. Когда я подходил к ним за помощью или помогал им, получал лишь оскорбления, или они начинали «костерить» друг друга. Обидно было, что хочется их обидеть в ответ, а страшно — вдруг мне будет еще хуже. — Ну, а почему все-таки меня так возмутили слова: «Ты что — на комплимент нарываешься?» — Меня в детстве дразнили девчонки. Я им хотел помочь, а они мне в ответ: «Ты чего на комплимент нарываешься? Хочешь выделиться?» — И я увидел в жене этих девчонок. — А девчонки, задавая эти вопросы, задели во мне какую-то боль? — Да. Мама в ответ на мое искреннее желание помочь постоянно говорила мне: «Не мужское это дело» или «За свой век еще наработаешься», или «Вырастешь — тогда поможешь». И моя охота перегорала — оставался один осадок… — А осадок — это что? — Обида на маму: я хотел помочь самому дорогому мне человеку, а она меня отталкивала, «обрезала» мой мир и жизненные силы. Отделяла меня от себя, отбирала возможность вложить частичку самого себя в Семью. Запрещала стать значимым человеком в Семье, стать полноценным сыном, стать сильным. — Что я чувствовал при этом? — Унижение. Ущемление моих прав. — А моя жена — самый дорогой для меня человек? — Нет, сын и дочки дороже. Но я все делаю для того, чтобы она была для меня самым дорогим человеком на всем белом свете. — А в это весеннее утро она была для меня самым дорогим человеком? — Да, была. — Тогда почему я почувствовал от ее слов унижение, острую обиду? Возникло сравнение, что она поступила со мной, как со свиньей? — Папа в свое время говорил, что все женщины относятся к мужикам, как к свиньям. Мы для них не люди, а животные. Да к животным они и то лучше относятся, чем к нам, мужикам... — Вот оно что! Теперь мне понятна моя реакция на слова жены. Все это — моя боль, которая мешает мне чувствовать и видеть в ней женщину... — Так, но почему жена мне это сказала? — Кажется, начинаю догадываться… Перед этим я ей сказал: «Очаровашка ты моя! А я тебе кто?» — И почему я задал ей этот вопрос? — Потому что мне не хватает тепла: материнского, женского, детского. Не хватает понимания. Потому что чувствую себя уродом, монстром, маньяком, насильником, извращенцем рядом с ней, а не любящим мужем. Не чувствую себя любимым. Нет той душевной радости, которую получают мужчина и женщина от объятий, поцелуев, нежности, слияния, ласк, общения... — 98 —
|