|
По моему впечатлению, это был образ бога, даже символ Самости. Мне запомнилось, что ее позабавила и последовательность ее вопросов, и преподнесенный мной сюрприз. Я припомнил, что меня смутила сама возможность фаллического выражения божественного присутствия. Как христианский пастор я чувствовал себя неловко, имея в виду фаллический образ Св. Климента или другого святого. Я не знал, куда деваться с такой мыслью, не видя способа, как его встроить в свою жизнь. В качестве науки о душе психология занимается главным образом скрытой внутренней личностью, центром которой, как считал Юнг, является Самость. Юнг выбрал для центрального архетипа психики такое название, поскольку в понятии Самость коренным образом соединяются mysterium tremendum (используя выражение Отто) с индивидуальным переживанием воспринимающего эго. На английском языке слово "one" упот-i ребляется для отнесения к себе: например, "oneself (используемое в качестве эго) в первом лице единственного числа будет "myself. Юнг не мог так пользоваться английским языком, даже в незначительной степени. "Myself — это сочетание двух слов: "ту", означающего эго, и "self, означающего центральную сверхчеловеческую личность. В таком случае английский язык в некоторой степени говорит о восприятии Юнгом Самости несмотря на то, что лишь очень немногие англоязычные люди осознают глубинный смысл, который они придают этому термину, употребляя его. Образы сновидений, подобные отмеченным ранее, оказывают на сновидца воздействие независимо от того, осознает он его или нет. Функция сновидения во многом подобна функции другого "данного" психологического или физиологического феномена. Если я несусь с крутой горы на огромной скорости и дорога у подножия делает крутой поворот, моя машина должна вписаться в него либо я окажусь в кювете. Существование крутого поворота не зависит от моего осознания. Какая разница в том, что я сознаю надвигающуюся опасность и по-прежнему продолжаю вести машину? Мой сон стал подарком бессознательного именно тогда, когда я испытывал в нем потребность. В сновидении передо мной предстал образ маскулинности и стабильности, силы и зрелости, когда мое эго исчерпало свои возможности, и мне требовалась помощь. Юнг не устает утверждать, что в такие моменты Самость дает почувствовать свое присутствие: христиане могли бы назвать их воздействием благодати. Но почему фаллос? В первую очередь потому, что моему эго-сознанию требовался такой образ, чтобы иметь его сущность. Тогда он позволил мне воспрянуть, подобно фаллосу. Возможно, время от времени я ошибался кое-где в своих проповедях, но при этом ожил и, безусловно, был самим собой. Он вселил в меня мужество, позволив мне посмеяться над той чепухой в отношении Св. Климента, которую раньше я принимал всерьез. Этот образ поместил мое эго на столь сильный и крепкий фундамент, каким может быть только основательный фаллос. Он наделил меня способностью распространять семена религиозного учения способом, который был для меня правильным и естественным. — 23 —
|