|
Одна знакомая предоставила в мое распоряжение замечательное письмо, присланное ей молодым французским офицером из плена. Я перевожу здесь целиком все это письмо, за исключением более личного начала, из которого, однако, считаю нужным сообщить, что офицер упоминает о своей априорной, прежними знакомствами со студентками определившейся симпатии к русскому народу. Всё письмо его дышит глубоким состраданием. Вот его фактическая часть: «Чтобы показать вам, до чего ужасно и достойно жалости положение наших компатриотов, я мог бы держаться красноречия цифр. В моем лагере живет три тысячи русских и четыре тысячи пленных других национальностей. Для всех русских в совокупности получается от 12 до 20 посылок в день. Остальные получают от семи до восьмисот посылок в день. Но цифры не говорят ни воображению, ни сердцу. Я предпочитаю дать вам маленький набросок, так сказать, снимок с действительности, чтобы вызвать перед вашими глазами жалкий образ стада этих трех тысяч голодных людей. Начнем с описания их казармы и сравним ее с нашей. Войдя в их палату, вы увидите длинную анфиладу гамаков, расположенных параллельными линиями. Внизу в густом беспорядке разбросаны на полу соломенные матрацы, покрытые тонкими одеялами. Между интервалами гамаков у входа и выхода — стол и две скамьи. Здоровые пленные только в пять часов возвращаются с работ в палату. В течение дня вы увидите здесь только больных: они играют в карты или выделывают всякие мелкие вещи на продажу. Одни разрезают свои сапоги, чтобы смастерить кошельки, другие режут из дерева, третьи вяжут коврики. На длинных полках вокруг палаты вы найдете только миски, ложки да пустые консервные коробки. В виде исключения какую-нибудь коробку или картон, редко, редко пару книг или все, что нужно для изготовления чая. Вот и все, я ничего не пропустил, тут вся их мебель, весь их буфет, кухонная посуда, гардероб и белье двухсот человек. Все, что спят в гамаках, сильно страдают от холода, спящие внизу — от сырости и пыли. В наших палатах нет места для гамаков: слишком много там ящиков, коробок, чемоданов, мешков. Это целый хаос. Во многих местах ящики с консервами, с бисквитами, с бельем, книгами, поставленные один на другой, доходят до потолка. Большинство французов и англичан имеют свои столики, скамеечки, этажерки, шкафы. Все это сделано русскими. Но не для себя, конечно. За этими столами французы играют на деньги, читают, пишут, пьют чай и кофе. Около печек вы постоянно увидите очередь: это люди, желающие разогреть какие-нибудь консервы или сварить себе шоколад. — 96 —
|