|
К вечеру Я отослал в Индию свой очерк о Культуре и Прекрасном[40], на русском языке. Уже раньше в письме Доктору Н.К. признательно отозвался об этой работе и спрашивал, не напечатают ли её где-то? Недавно и Клизовский отослал две главы из своей книги[41]. И вот, какой чудесный ответ мы сегодня с Клизовским получили у Доктора. Доктор спрашивал вообще о целесообразности писаний, и в одном письме из Индии были слова Учителя: «Письменные размышления об Учении полезны. Одобряю труды, которые присланы на просмотр. Можно предложить и другим сотрудникам приучаться к таким же работам. Они могут избирать части Учения, им близкие, и сопоставлять с прочими Заветами. При этом можно заметить печать времени на тех же Истинах. Задание проследить эту эволюцию уже само по себе будет очень нужным трудом. Мы против осуждения, но сопоставление будет как шлифовка камня. Можно при любви к предмету находить много новых сопоставлений и прекрасных прикасаний. Такие размышления, как цветы на лугу». Это было большой моей радостью, «подъёмом», переполнением благодарностью. Мой дух устремляется в верном направлении, хотя ещё столь несовершенен мой труд! У меня недавно возник замысел написать Историю открытий Истины. Но это столь большой и ответственный труд, что дальше прочтения одной книги по этой теме я не дошёл. Также была у меня мысль писать об идее перевоплощения в наше время и среди древних народов Европы. И, наконец, об идее Огня в греческой философии. Всё это и другое – священные задачи. Как это свершить, когда так мало времени? Главная моя задача, как только будет напечатан труд о Тагоре, – писать очерк об Н.К. Новое волнение: через неделю в Европе будет Николай Константинович. Доктор поедет встретиться с ним. Готовлю вопросы, которые можно дать ему с собой. В Обществе нынешней зимой образовалась уже вторая группа. Осенью группа Стуре, только что – группа Драудзинь. Доктор говорил, что он размышлял о многих членах как о руководителях групп. И относительно каждого видел, что он не годится. Наконец, подумав о Драудзинь из младшей группы, увидел – светящийся лучами золотой ключ. Она и сможет отворить врата. 19 февраля. Понедельник Уже столько лет за плечами![42] Но стал ли мужественным? Способен ли я быть руководителем и взяться за нечто большое? Достаточно ли во мне выдержки и светлой прозорливости? Не позволительно мне больше думать, что я ещё дитя. Следует полагаться на себя, надо проникнуться сознанием великой ответственности. Будут битвы, сражения и трудности! Но огни сердца принесут и скромную улыбку. Мой друг часто устаёт. Сладкая ноша тоже способна иногда утомлять. Уже девять месяцев ступает по туго натянутым струнам. Столь трудно проводить ночи в полусне, позволять каждому крику ребёнка отзвучать в сердце. Я помогаю, насколько могу. И заменяю её на некоторые ночи. Работаю по утрам, но дело двигается медленно. Жаль, что очерк о Тагоре я не закончил ранее, в минувшие годы. Ну, теперь всё, завершаю, но за счёт скорейших и ныне более важных дел. Эгле не решается взяться за крупные работы. Давно его подгоняю. Когда не было надежд напечатать статью <о Тагоре>, и я неоднократно начинал и оставлял эту работу. В голове столько замыслов! Но именно теперь меньше всего времени и больше всего физической усталости. — 61 —
|