|
Так неожиданно нас иногда ожидают испытания. Кто знает, что ещё будет впереди. 19 февраля мне миновало пятьдесят лет. Кажется невероятным! Не ожидал, но друзья вспомнили. Моё единственное душевное желание – лишь бы я с каждым шагом мог приблизиться к духовной ясности. Столь много работы ещё впереди. Спасибо Тому, Кто мне помогал и давал возможности. Даже сегодня у меня хватает времени писать эти заметки и письмо друзьям. Свою статью «Века» я читал 24 февраля, на заседании кружка молодых друзей. Завершу завтра. Единственная моя мечта – идти вперёд в непрестанной духовной деятельности. 5 апреля Сегодня прилетела к нам неожиданная, чрезвычайная Весть. Мы получили письмо от Ольги Крауклис из Москвы. Она туда поехала просто в гости, но её поездка неожиданно приобрела особый смысл, задание. Она пишет: «Спешу Вам сообщить радостную весть: только что узнала, что Е.И. едет в Москву. К сожалению, слухи об <уходе> Н.К. подтвердились. Она сама об этом пишет, с глубокой печалью. Грабарь думает, что он умер от рака. Е.И. едет с Юрием, везёт с собою картины. Уже находится в пути. Я в таком состоянии, что должна сейчас же поделиться с Вами. Буду дома, наверно, в среду...» Слыхал ли кто более великолепную весть? Что может быть более радостное, волнующее сердце? И все-таки эта долгожданная Весть покрыла радость сердца пеленою печали. Да, это на самом деле так, нет уже сомнений, нет ни малейшей возможности надеяться: Н.К. ушёл. Он ушёл близко к Вратам Нового Мира, но путём особой жертвы, особой самоотверженной жертвы. Всё же его уход имеет космическое значение. Второе – путь Е.И. обратно на Родину также путь чрезвычайной жертвы. Он тоже «подобен смерти». Это путь трансмутирования грубейших энергий. Это абсолютная готовность на всё. Е.И. – тончайшая душа, с самым хрупким телом, можно представить, как она будет чувствовать себя в многомиллионном городе, среди грубых разрушительных стихий! Мы всегда думали, что она остановится в Москве только на короткое время, и потом будет жить за городом. Она уже стократно страдала, страдала за человечество, страдала за Н.К., но кто же сейчас будет её защищать и беречь, среди отравленной бешеной жизни? Хорошо, что Юрий с нею. Так пришло великое Разрешение. Час пробил. Будем готовы получить эту великую Радость. Но ещё печаль – готовы ли мы на самом деле, достойны ли? Выросли ли мы хоть немного за эти девять лет, когда прервалась нить нашей переписки? Не была ли наша эволюция слишком медлительна? Победили ли мы недостатки в себе? Заострили и повысили благие качества? И ещё – сделали ли мы в эти годы что-то ради Блага Общего? Е.И. – наша Совесть. Как мы сможем смотреть в Солнце её сознания? Первый её вопрос ко мне будет: как ваш Труд?! Что я скажу – что остановился на первой части, что вторую книгу ещё совсем не начал; что писал временами и другие работы, но тоже так мало, что нельзя хотя бы отчасти соизмерить с Заданием, мне порученным. И теперь, перечитывая посланные мне и Гаральду письма, снова переживаю, с каким доверием она меня призывала и вдохновляла взяться за эту работу. Потому вновь, ещё и ещё, надо напрягать мгновения дня. Надо работать, работать, всё сделанное соизмеряя мерилом самой абсолютной необходимости. Не забуду Голос: «Сосредоточься только на одном, сосредоточься в Духе!» — 368 —
|