|
Я благодарю за всю радость, я благодарю за всю боль. Но поверх всего нужно хранить твёрдость духа. 29 января. Воскресенье 15 января начались наши детские утренники, сегодня – уже третье воскресенье. Ведут их Грузинь и Якобсон. Грузинь преподаёт в рижском детском садике, у неё большой опыт. В детских глазах сверкает радость, радостно и нам. Ныне приходят 8-12 детей, у двоих родители не состоят в Обществе. Сегодня дети уже расселись за специально изготовленными столиками. Занимаются, как в детском саду. Хочу выпросить разрешение, тогда могло бы приходить и больше детей, чьи родители – не члены Общества. Моя Гунта часто мечтает о «поездке в Ригу». Приходят и дети Гаральда. 20 января министр Берзинь наконец поставил резолюцию о перерегистрации нашего Общества. Великолепно! И как же весь год мы заботились и боролись! Устав положено было получить уже в среду, но задержались, ибо Валковский предложил изменение, а именно – дополнить один пункт: «председателя и правление следует избирать на один год, то есть до следующего общего собрания членов». О необходимости этого дополнения в министерстве ни у кого не было ясности, потому они обратились к юрисконсульту. Если завтра не будет ответа юрисконсульта, то примут устав в неизменённом виде. 12 февраля Е.И. празднует свой шестидесятилетний юбилей. Потому мы уже в ноябре решили доставить ей приятную неожиданность: спешно напечатать первый том её писем и послать к юбилею. Набрать и отпечатать 32 печатных листа за полтора месяца было непросто, потому в печатне работали и в ночную смену. Наконец, 21 января вечером книга по почте отправилась в Индию, притом в чудном красном переплёте. Гаральд добыл очень красивую дорогую ткань пурпурного цвета, один экземпляр книги он подарил и мне. Огромное спасибо надо сказать и Мисинь, и чете Блюменталь, которые до поздней ночи читали корректуры. Первый и три последних листа оттиснули пока только вручную. Окончательно всю книгу приготовят для цензуры только после того, как придёт отзыв Е.И. Нечего и спешить, ибо разрешение распространять книгу дано только со следующего года, и Е.И. желает также, чтобы на титульном листе стоял 1940 год. Последнее всё же выполнить будет трудно, теперь на временном листе мы этот год поставили. Обо всём этом я ещё буду с Е.И. переписываться. Сегодня после долгого времени я написал длинное письмо, но о «Письмах» ещё не упоминал, может быть, они их ещё не получили. Кроме того, мы послали поздравительный адрес, на одном листе подписались друзья из Таллина и из Каунаса. Странно, что по дороге в Каунас письмо где-то «задержалось» на целую неделю (!) и каунасцы не успели переслать его Серафинене. Как же цвести и активно действовать культуре, когда всюду недоверчиво следят «цензоры»? Неспроста Н.К. в нескольких последних своих письмах повторяет и подчёркивает слова президента Латвии: «Латвия страна справедливости, и потому в ней не может быть притеснений». В этом повторении Н.К. – желание, чтобы это так в действительности и было! Поздравление подписали и члены Общества из Даугавпилса и Тукумса. Гаральд горячо заботился о репродукциях, поместил и две, что прислали из Праги для корректуры: «Преподобного Сергия» и «Ашрам». Кроме того, поместили и «Матерь Агни-Йоги», и «Матерь Мира». Наконец, мы отослали ещё один подарок – чудную расписанную вазу, которую изготовила наша Галичка, юная девушка, посещающая частную художественную студию. — 258 —
|