|
— Это враги мира на Иракской земле так говорят о нас. Если бы иракское правительство даже попросило нас отделиться, мы бы не пошли на это. Мы не хотим выходить из Ирака. Это наша родина. Но курды должны в ней пользоваться всеми правами наравне с арабами. Вот за что идет борьба. Из беседы с Сами я узнал, что за несколько дней до нашего приезда одного пешмерга посадили в партизанскую тюрьму — обычную землянку, закрытые двери которой охраняются автоматчиком. «Он произносил антиарабские речи, — объяснил Сами. — В них слышались нотки расизма. Мы никому не позволим извращать характер нашей борьбы». «Отряды повстанческой армии состоят в основном из курдов, — говорил мне сын Барзани Идрис, — но среди нас много ассирийцев, есть и армяне. Один из высшего органа — Революционного национального командования — араб, командир коммунистического батальона. Этот батальон был сформирован из членов Коммунистической партии Ирака — арабов и курдов, которые ушли на север, спасаясь от кровавых погромов в 1963 году». Соглашение достигнуто, торжество, но что дальше?Следующая моя поездка на север Ирака состоялась сразу после того, как сменилась власть в Багдаде. Беседа с Барзани показала, что у него появилась слабая надежда, что новое иракское руководство может больше, чем прежнее, настроиться на решение курдской проблемы, — ведь после подписания соглашения с теперь уже бывшим президентом Арефом столкновения продолжались. Что будет дальше? Этот вопрос незримо присутствовал при моей беседе с курдским лидером. Волновала Барзани и его окружение ситуация и внутри курдского движения. В это время отряды пешмерга сталкивались не только с частями иракской армии. Стычки, подчас масштабные и кровавые, происходили с вооруженными формированиями, подчиненными Джалялю Талабани. Барзани их презрительно называл джаш, что в переводе с курдского означает «осел». Расколами в курдском стане умело пользовался Багдад, часто действуя чужими руками. В Москве решили, что поездки корреспондента «Правды» в Иракский Курдистан должны быть продолжены. Что принесет Ираку — арабам и курдам — ближайшее будущее? — с этим нелегким вопросом я въезжал второй раз в курдский район на севере Ирака. На этот раз меня не сопровождал «иракский эскорт» — машина с шофером-курдом прямо подъехала к багдадскому отелю, откуда мы и направились на север. И по дороге все кругом выглядело иначе, чем в конце 1966 года. Приглушив яркие зимние цвета, солнце окрасило в пастельные тона склоны гор — бледно-зеленый и бледно-желтый. Память о зиме сохранили лишь ледяные воды быстрой речушки на дне ущелья. Наш вездеход «лендровер» поминутно перебегал с одного ее берега на другой, снижая скорость лишь на высоких мостиках. Шофер был спокоен: у начала ущелья нас пропустили — значит, навстречу на этом участке не пойдет ни одна машина. — 249 —
|