|
– Каляев? – переспросил Роман Трифонович. – Надюша вспомнила о Ване Каляеве? – Кажется, он был в нее влюблен, – сказала Варя. – Естественно, она могла заговорить о нем. – Надя почему-то связала его с Машей и дважды просила удержать. От чего нужно удерживать этого господина? Все молчали. Хомяков невесело усмехнулся: – Полагаю, от мщения. – От мщения? – настороженно переспросил Василий. – Это серьезно? Кому же он намеревается мстить, Роман? – Он – максималист. А цель максималиста – все или ничего. Иного ему просто не дано. – Ваня Каляев – всего-навсего влюбленный гимназист, – мягко улыбнулась Варя. – Это он сегодня – влюбленный гимназист, – сказал Николай. – Но любой влюбленный гимназист может завтра стать ненавидящим террористом. – Ну, уж это слишком, – усомнился Иван. – Терроризм всегда – идейное деяние. В отличие, скажем, от бандитизма. Ты согласен с этим, Вася? – Не совсем, – помолчав, сказал Василий. – Великий грех всегда требует внутреннего оправдания, и если под идеей террора подразумевать просто попытку самооправдания, то в этом ты, Ваня, прав. Но это всего-навсего подмена одного понятия другим. Оправдание средства даже самой высокой целью не может быть названо идеей ни при каких обстоятельствах. – Что же в таком случае ты понимаешь под идеей? – Ненасильственное служение людям во имя блага их. – Это уж слишком… по-христиански, – проворчал Хомяков, посасывая незажженную сигару. – А что выдумало человечество за все время своего существования гуманнее христианства, Роман? Утопию Томмазо Кампанеллы? Сен-Симона? Социальную гармонию Фурье? Или, может быть, новомодного Маркса с его призывами к непримиримой классовой борьбе во имя перераспределения материальных благ? Что, позвольте спросить? Нет, вы не сможете ответить на этот вопрос, не упомянув при этом о насилии хотя бы и в скрытой форме. – Любовь, – округлив глаза, вдруг сказала Анна Михайловна. – Любовь, господа. И не надо ничего выдумывать. – Мы с тобою влюблены: ты – в хозяйку, я – в блины, – с усмешкой сказал Роман Трифонович. Все заулыбались, утратив внутреннюю напряженность. А Иван наклонился к капитану, шепнул на ухо: – Коля, жена у тебя – чудо! Счастливчик ты наш… – Да?.. – растерянно спросил Николай, уже изготовившийся ляпнуть своей Анне Михайловне что-то очень сердитое. – Вы абсолютно правы, дорогая Анна Михайловна, – сказал Василий, тепло улыбнувшись. – Возлюби ближнего своего – основной тезис христианства. — 387 —
|