|
– Зачем же гневаться? – говорил он спорящим братьям. – Рассудите спокойно, и сами поймете, что не вы сейчас спорите, а пустые амбиции ваши. – Здравствуй, дорогой мой. Хомяков троекратно облобызался с Василием Ивановичем, отодвинул его от себя, улыбнулся. – Рад. Знаешь о нашем несчастии? – О Наденьке Варя рассказала, пока ты с юношей беседовал. Счастье, Роман, что жива осталась, дар Господень. Остальное в руках Божьих. – Надеюсь на это, – буркнул Роман Трифонович: не любил ссылок на Господа. – Из Казани или из Тулы? – Из Казани. К Льву Николаевичу из Москвы заеду. Списались мы с ним заранее. – Если не возражаешь, с завтраком чуть обождем. Викентий Корнелиевич вот-вот подойти должен. – Я стакан чаю на вокзале выпил. Так что не голоден. – Пост соблюдаешь? – улыбнулся Хомяков. – Скорее образ жизни. – Суровая у графа религия. – Добровольное суровым не бывает, Роман. Усадив гостя, Роман Трифонович на скорую руку познакомил его с московскими и семейными новостями. Рассказал о гибели Фенички и спасении Наденьки, о генерале Федоре Ивановиче, успешно строившем карьеру, о Николае с его дочками и Георгии, практически сосланном за дуэль в Ковно. – Правильно поступил Георгий. Не взял греха на душу. – А узел разрубил, – усмехнулся Хомяков. – Жаль только, что не повидаю его. Вошла Варвара. – Вася, знаешь, что мне в голову пришло? – с какой-то напряженной внутренней озабоченностью сказала она. – Может быть, мы вместе к Наденьке поедем? – С удовольствием, но… Не очень себе представляю свою роль. Мы так долго не виделись. – Она не просто любит тебя, она тебя чтит. – Готов хоть сейчас, Варя. – Нет, нет, после завтрака. Я панихиду по маменьке в храме закажу и за тобой заеду. Улыбнулась и вышла. – Варя права, – помолчав, сказал Роман Трифонович. – Не получилось у меня разговора с Наденькой. Растерялся я, ее увидев, и все слова из головы повылетели. Может, ты ее разговоришь. – Молчит? – Одно слово мне сказала. «Хорошо». Ровно одно… – Хомяков прислушался. – Кажется, Викентий Корнелиевич пожаловал. Пойдем в столовую, Вася. Они прошли в столовую, где Роман Трифонович представил мужчин друг другу. За завтраком шла общая беседа ни о чем, почти светская, а потом вновь появилась Варвара и увезла Василия Ивановича с собой прямо из-за стола. – Самотерзания? – переспросил Василий, выслушав весьма подробный и весьма сумбурный отчет Варвары о состоянии младшей сестры. – Я понял тебя, Варя. Душевный разговор Наденьке необходим, искренний и доверительный. Смогу ли? — 370 —
|