|
– Какова его мысль, мой хан? – Два слова: «Дай Галич». Он не поймет и приедет ко мне. Ничего не объясняй ему, Бурундай, но напомни, что ты стоишь в двух дневных переходах. Даниил Галицкий и в самом деле ничего не понял. Кому он должен был «дать Галич»? Когда? В какой форме и почему? Повертел грамоту в руках и спросил об этом молчаливого Бурундая. – Повеления хана не требуют моих пояснений, князь Даниил. – Но меня призвали на княжение сами галицкие бояре. – Тебе придется объяснить это самому хану Бату, князь. Иначе я спрошу об этом галицких бояр: мои тумены стоят в двух дневных переходах. Выбирай, но лучше подумай о подарках хану. Даниил Галицкий счел за благо подумать о подарках. А пока думал, пружина, закрученная им на западе, раскручивалась на востоке. – Когда кони начинают тянуть в разные стороны, нужно обрубить постромки самой застоявшейся, – сказал Бату. – Завтра отправишь караван в Каракорум, а сегодня повелишь боярину Федору прийти ко мне. Из этих слов следовало, что хан последние наставления Сбыславу намеревался дать с глазу на глаз. Чогдара это обеспокоило, о чем он и сказал, передавая повеление. – Никогда не доверяй чингисидам, Сбыслав, но всегда выполняй их повеления слово в слово. Это единственный способ выжить под их властью. Отныне тебе предстоит действовать даже без моего слабого щита. Орду вспыльчив, но добродушен и отходчив. Гуюк – лжив и злопамятен. – Ты уже предупреждал меня об этом, Чогдар. Я знаю степные законы, не волнуйся за меня, дядька. – Ты – сын моего покойного анды, – вздохнул Чогдар. – О ком еще мне беспокоиться, кроме тебя? – О князе Невском. За Сбыславом явился сам Неврюй, что резко повышало значимость аудиенции. Придирчиво осмотрел наряд Сбыслава, улыбнулся: – Мы не скоро увидимся с тобой, боярин. – И увидимся ли вообще, – невесело усмехнулся Сбыслав. – Будем надеяться. – Неврюй вдруг понизил голос. – Тебя ожидает очень важный разговор. Сужу об этом по тому, что хан лично приказал мне охранять покои, в которых будет проходить беседа. Бату хорошо продумал предстоящий разговор, а потому начал его сразу, без длинных вступительных рассуждений, которых требовал степной этикет. – Союз между мной и Русью предопределен самим Небом. Русь – это либо запад, либо север: либо Даниил Галицкий, либо Александр Невский. Кто из них окажется моим союзником, а кто – моим врагом, зависит только от тебя, боярин Федор. Сбыслав молча склонил голову: время вопросов еще не настало. — 192 —
|