|
Доктор вскочил из-за стола: – Все в порядке, ты можешь уйти пораньше. Мы сегодня хорошо поработали и продвинулись вперед. Не позволяй случившемуся расстраивать тебя. Встретимся на следующей неделе, я запишу… Бамс! Я со всей мочи захлопнул дверь. Пожилая секретарша, сидевшая в приемной, подскочила от неожиданности. Я на секунду задержался перед ее столом. Она явно собиралась отчитать меня, но заметила выражение моего лица и умолкла на полуслове. Вместо этого она опустила голову и взялась за телефон. Следующий пациент, ожидавший в приемной, проводил меня настороженным взглядом, но мне было все равно – я спешил убраться подальше от этого психиатра. По-прежнему кипя от негодования, я хлопнул дверью «крайслера» так, что Лилиан от испуга выронила книгу в мягкой обложке, которую читала, пока ждала меня. – Дэвид! Что?.. Ты рано. Все в порядке? Я сцепил руки в замок. – Нет! Нет! Нет! – закричал я. – Этот человек, – я ткнул пальцем в сторону здания на другой стороне улицы, – он просто больной! Он задает мне какие-то странные вопросы. Сегодня, например, он спросил, как я себя чувствовал, когда… – Погоди, Дэвид, – недовольно прервала меня Лилиан. – Но это же его работа! Он врач. Я уверена, что он всего лишь пытался помочь… – Нет! – выпалил я и покачал головой. – Этот доктор задает совсем не такие вопросы, как вы или мисс Голд. Он задает гадкие вопросы! Например: «Как ты себя чувствовал, когда мать пыталась сжечь тебя на плите?» А еще говорит, что «это нормально – ненавидеть свою мать», – добавил я, подражая его интонациям. – Я понятия не имею, что должен говорить или делать у него в кабинете. Он странный. Это ему нужна помощь, а не мне. Это он больной. – Так вот почему ты сам не свой всю последнюю неделю! – ахнула Лилиан. – Неужели он и в прошлый раз так с тобой обращался? Я уныло кивнул. – Я просто… почувствовал себя таким глупым и ничтожным. В смысле, я прекрасно помню, что случилось между мной и мамой, знаю, что был неправ, и хочу забыть об этом. Скорее всего, мама больна. И виновата в этом выпивка. Но мне нужно знать: я тоже болен? Я тоже когда-то стану таким, как она? И почему это произошло, почему мама обозлилась именно на меня? Мы же были идеальной семьей, она меня любила, я помню. В чем причина? Выпустив пар, я наконец вытянулся на заднем сиденье. Лилиан повернулась ко мне: – Тебе лучше? – Да, мэм, – ответил я. Лилиан кивнула и завела машину. На меня навалилась непонятная усталость, глаза слипались, но я по-прежнему не решался отпустить правую руку. Наконец, я собрался с силами и обратился к миссис Катанзе: — 120 —
|