|
– Вот, – сказал он сам себе. – Тебе было восемь лет, когда твоя мать… – Он нацепил на нос очки и принялся читать вслух: – Держала твою руку… правую руку… – он снова кивнул, но на этот раз явно обращаясь ко мне, – над газовой плитой. Все правильно? У меня в животе словно бомба взорвалась. Руки судорожно задергались, а тело превратилось в непослушное желе. Я машинально наблюдал за тем, как доктор спокойно кладет на стол документ, в котором записаны самые ужасные моменты моей жизни. «Он держит в руках – этот великий доктор держит в руках! – листок, нет, не листок, всю мою жизнь и даже не знает, как меня зовут! Господи, как так может быть? Это же бред!» – кричал я про себя. – Дэниэл, как ты думаешь, почему твоя мать хотела сжечь тебя в тот день? Ты ведь помнишь о том, что случилось… Дэниэл? – Он на секунду замолчал. Я ущипнул себя за правое плечо, чтобы не сорваться в мучительные воспоминания. – Расскажи, – не унимался психиатр, – какие чувства ты испытывал по отношению к матери в тот момент, Дэниэл. – Дэвид, – едва слышно ответил я, сдерживая себя из последних сил. Доктор не отреагировал. – Меня зовут Дэвид! – закричал я тогда. – И я думаю, что моя мама больна! Точно так же, как и вы! Врач даже глазом не моргнул. – Ты ненавидишь свою мать, верно? Неудивительно. Не держи это в себе. Давай расскажи мне. Нам нужно с чего-то начинать, чтобы мы могли разобраться с твоими проблемами и в дальнейшем… Я потерял нить его размышлений. В правой руке возник непонятный зуд. Я потянулся почесать ее и вдруг увидел, что она горит! Я подскочил на стуле и принялся хлопать по руке, чтобы сбить пламя. Одновременно я дул на огонь, но ничего не помогало. «Господи, нет! – молча кричал я. – Такого просто не может быть! Помогите мне, кто-нибудь! Пожалуйста!» Я умоляюще смотрел на психиатра, но не мог выдавить из себя ни звука. Наконец мне удалось разлепить губы, но горло свело судорогой, и я издал только непонятный хрип. Слезы текли ручьем по щекам, а рука все горела, охваченная оранжево-синим пламенем… – Да! Так держать! – закричал доктор. – Ты молодец! Не держи это в себе, Дэниэл. Все в порядке. А теперь расскажи, что ты сейчас чувствуешь. Ты расстроен? Или тебе хочется кого-нибудь ударить? Ты хочешь выплеснуть свою агрессию? Я посмотрел на руку. Огонь исчез. Сколько ни пытался, я не мог унять дрожь. Я прижал руку к груди и тихо подул на нее, чтобы хоть как-то успокоиться. Вытер слезы, медленно слез со стула и, не оглядываясь на психиатра, пошел к двери. — 119 —
|