|
Прощаясь со мной, Бож сказал, что недавно вышла книга Маргариты Поретанской[93] и что я непременно должен ее приобрести. Суббота, 18 августа. Сегодня ел восхитительную чернику. Воскресенье. 29 августа. На прошлой неделе купил книгу Маргариты Поретанской. Вечером прочел ее. Одна страница начиналась с фразы: «И не так она опьянилась тем, что испила. Но весьма опьянялась и более чем опьянилась от того, чего никогда не пила и не выпьет…» Понедельник. 30 августа. Позвонил Йерр. Почему бы мне не приехать сюда? Он получил письмо от А. Тот чувствует себя хорошо. Но немного скучает без нас. Воскресенье, 2 сентября. Зашел на улицу Бак. Э. дремала в кресле маленькой гостиной — возле букета голубых, как барвинки, цветов — и казалась одинокой в светлом пространстве комнаты. — Это были незатейливые и чудесные каникулы, — сказала она. Д. загорел дочерна, как американский индеец. Я отправился в кабинет А. и спросил его, как они проводили время в обществе Сюзанны. А с улыбкой ответил, что, слушая С. он невольно думал о церковных песнопениях — те же ликующие звуки, те же неистовые придыхания. Протяжное выпевание слов, лишенных смысла, наводило на мысль о невмах[94]. глоссолалиях[95] и ритуалах вербального экстаза монахов. <…> напоминающих то воинственный клич, то жуткие вопли, свойственные детям-аутистам или некоторым сумасшедшим. Он утверждал — несколько преувеличивая, — что эти голосовые упражнения С., эти вокальные радости, становящиеся в наше время все более популярными и назойливыми, — например, при канцлере Гитлере, или при публичном чтении поэзии в Бобуре[96], или в американских университетах, или в политических гимнах и речах, которые превозносит телевидение, — способны, несмотря на свой успех, повергнуть в шок, а в нем лично иногда прямо-таки возбуждают ненависть. «Этот отказ от письменной речи, — говорил он, — терроризм Троицы, огонь, сжигающий любое знание, голос, считающий себя живым, слово, заглушающее молчание, — все это достойно лишь одного названия — пагуба!» <…> Таково было, на его взгляд, разрушительное действие звука, возникшее некогда от модуляций финального гласного в слове «аллилуйя». Понедельник, 3 сентября. Позвонил Т. Э. Уинслидейл. Пригласил к себе во вторник вечером с инструментами — даже если не будет Марты. Зезон пришел ко мне обедать, чтобы затем поработать вместе. Сообщил о своей связи с Томасом. Что толстозадый паренек, с которым он любился до недавнего времени, сбежал в Марокко. Рассыпался в похвалах уступчивости Томаса, его предупредительности, которую тот много раз доказывал, его смелому отношению к предрассудкам. И что ему, Зезону, в конечном счете не так уж дорого обойдется возможность поддержать его пыл, сберечь чистоту и устойчивость его нравов. — 115 —
|