|
И добавил, что ему кое-что известно об этом. Что он хотел бы никогда больше не любить. «Быть избавленным от этой старинной ритуальной пытки» — так он выразился. Потом А. обнял нас: назавтра они, все трое, уезжали. На рассвете. Сюзанна пригласила их пожить на водяной мельнице в предгорьях Пиренеев. Воскресенье, 8 июля. Я позвонил как мог рано — около половины седьмого утра, — но на улице Бак никто не отвечал. Позже я позвонил на Нельскую улицу. Йерр тоже не брал трубку. В. уехала в полдень. Понедельник, 9 июля. Зезон вдруг, мрачно: — В наше время, когда выходят сотни тысяч книг, единственное, что не издается, — это книги для чтения. Однако в его злости чувствовалось безропотное смирение. Его публикации свидетельствовали о том, что он не совсем уж не прав. Но я присоединился к общему мнению. А оно оказалось, разумеется, более оптимистичным. 10 июля. Позвонил Марте. Сообщил, что уезжаю 13-го на месяц в Штаты. Не звонила ли она Ульрике? Как она там? Она не расслышала мой вопрос об Ульрике. Ответила, что у нее есть слабая надежда, что Поль проведет часть лета в Вансе. И что она сама пробудет там все лето. Четверг, 12 июля. Зашел к Йерру. Через два дня он собирался в Поншартрен — забрать Анриетту и Глэдис. Они уедут оттуда 16-го. Он снял великолепный дом на Корсике, семь тысяч франков за три недели. Они вернутся — но не сюда, а в Поншартрен — до пятнадцатого дня августа (Йерр произнес это именно так, на старинный манер). Мы обнялись. Он, так и быть, простил мне поездку в США — поскольку она имела целью заработки. 13 августа. Коэн встретил меня в аэропорту. Мы прошлись по набережной. Потом свернули на улицу Жардине и захватили с собой Р. Ужин на левом берегу. Говорили о нас, о США и т. д. Рекруа сказал (не помню, по какому поводу, по правде творя, мне трудно было уследить за разговором, я очень устал), что в начале XII века в Париже называли «забвенными» мальчишек — подмастерьев кондитеров, которые с восьми часов вечера бегали по улицам, расхваливая свой товар — вафельные трубочки — и крича во все горло: «Не забудьте купить наши забвенные вафли!» Коэн не преминул уточнить, что тесто приготовляли из муки, меда и яиц и пекли в складных чугунных вафельницах. Мне очень понравилась эта фраза — «не забудьте купить забвенные вафли». Р. ответил, что оно удачно именно в силу своего парадоксального характера, ибо отвечает одному из самых устойчивых человеческих упований, чье осуществление — не будь оно невозможным — утолило бы одно из основных желаний людей, касающееся состояния нашего разума. — 113 —
|