Антология странного рассказа

Морали, милый, у меня себе и миру нет, а тебе такая: не ищи вербальных решений для невербальных задач. «Целую в щёчку», «удачи».

6

Есть две гипотезы. Первая, подчёркнуто «мужская»: если говорить друг другу тривиальные вещи, мир испортится. Вторая (зачёркнуто «женская»): если говорить друг другу нетривиальные вещи, все нетривиальные вещи очень скоро закончатся: станут тривиальными. Кто считает, что одна версия другой не помеха, те, в основном, помалкивают.

Молчание требует пейзажа. Пейзажей, как и нетривиальных вещей, на всех не хватает. Мы родились в городах. Города не созданы для молчания.

В городе, то есть в этой жизни, если на твою долю не хватило нетривиальных вещей, стоит говорить друг другу тривиальные вещи так серьёзно и изобретательно, чтобы они — по меньшей мере, на момент их произнесения, — переставали быть тривиальными. Больше помнить, реже сравнивать, и довольно об этом.

Не мораль, праксис праксиса.

7

Иногда кажется, что всё устроено как-то неправильно. Например, что секс или что-то типа того нужны как раз в детстве, когда и спать одному страшно, и вообще повышенная зверушечность… А то получается какая-то левая компенсаторика: атавизм, где ему быть не пора, и инфантилизм, где его гонят в дверь. Плюс тебе Толстой раздражается и Сомерсет Моэм подмечает всякие правильные общеанглийские брезгливости… а кому мил раздражённый Толстой?

И вообще, откуда эта тоска по детству, столь внятная большинству здесь присутствующих? Это ведь — как пишет Костя, недоказуемо, но ощущаемо — тоска по времени, когда мир уже был эротичен (мир всегда эротичен), но ещё не разделим на объекты, которые можно и хочется любить/иметь, на объекты, которые иметь/любить нельзя, и на объекты, которые иметь/иметь не хочется, но придётся по целому комплексу причин (причины эти так и вручают конгломератом, в авоське; кому не нравится, тот тратит на разбор приданого более-менее всю самоосознательную жизнь — пассаж знамо в чьём духе). Тоска по времени как бы неограниченных возможностей, из которого неправильное нынешнее представлялось «правильным», но не представлялось, собственно, «временем».

Вывод: «правильно» и «временно» — это, к сожалению, синонимы. Что правильно, но, к счастью, временно.

8

Проблеваться. Выблевать реальность. Выблевать раз и навсегда все свои так называемые отклики на что бы то ни было. Проститься с А, Б и В. Не прощать, не забывать — выблевать.

«Его тошнило, но вырвать он не мог». Прописать рвотное миру. Это несложно. Сложней изготовить и выдумать или собрать и высушить лекарство. И лучше бы его открыть, чем изобрести. Цепную рвотную реакцию, да, но почему-то кажется, что верней — маленькую такую термоядерную, управляемую, в масштабах отделённого себя, киловатта на два лихой бесполезной мощности. Выблевать реальность: дел останется совсем немного, и есть такая надежда, касаемо оставшихся жутко повысится КПД.