|
Капитан на нее наорал, отвесил парочку смачных оплеух - с той самой медицинской целью прерывания истерик - а потом, не мудрствуя, принес бутылку папашиного коньяку и влил в глотку добрый стакан, отчего девчонка в конце концов уснула (стакан был солидный, кайзеровских времен, вмещал грамм четыреста). - Посидишь с ней до утра, - мрачно распорядился он, взяв за локоть Одессита. - А мы с тобой, интеллигент, сегодня спим в одной комнате. На всякий случай. И посматривайте все... Ночью ему снилась всякая ерунда, но этим дело и ограничилось. Утром все оказались живехоньки (чертова тетушка, правда, так из своей комнатенки и не появилась, но весьма сомнительно, чтобы она за ночь крякнула от переживаний, крепкая была стерва, из тех, что кого хочешь переживут). Утром словно бы полегчало. Все происшедшее ночью прекрасно отложилось в памяти, но сейчас, при дневном свете, когда по улице уверенно ездили "студебеккеры" и перекликались братья-славяне, когда тяжело шагали по брусчатке патрули и весело светило солнышко, казалось, что все это нестрашные пустяки... Что все как-нибудь обойдется само собой. И все же, когда Капитан направлялся в центр города, к штабу дивизии, на душе у него было неспокойно. Главное было - чтобы Студент никому не показывал перевязанную руку, а Павлюк никому не стукнул. Такое вот ранение, хоть и легкое, способно было принести Студенту массу нешуточных хлопот, если это дело выплывет на свет божий. Если происшедшее какая-нибудь сволочь подведет под классический "самострел" - пиши пропало. А теоретическая вероятность этого существовала... Как и те, кто подходил под определение "сволочь"... В штабе Капитан первым делом отыскал шофера-башкира и попытался дружески расспросить, где именно он подсадил эту старую стерву, как вообще с ней общался, не зная по-немецки ни словечка, как дотумкался, куда именно ее везти. Однако не получилось ничего путного. Башкир, честно глядя в глаза, нагло врал, что товарищ капитан возводит на него форменную напраслину: никакой такой немецкой старухи он в жизни не подвозил, в глаза не видел. - И возле нашего особнячка не тормозил? - саркастически ухмылялся Капитан. Башкир уверял, что не тормозил, вообще в тот день не проезжал мимо. - И меня во дворе не видел? Естественно, пожимал плечами башкир. Мол, как я мог вас во дворе видеть, товарищ капитан, если вообще там не был? Капитан помаленьку закипал, налегал и настаивал, уже открытым текстом напоминая, сколько серьезных неприятностей может при желании причинить сотрудник армейского СМЕРШа такому вот прохвосту, водиле в сержантском звании. Башкир пучил глаза, откровенно потел от страха, но упорно стоял на своем - не знает, не видел, не подвозил... — 46 —
|