|
Капитан пошел в дом - вяло, без особого интереса, смутные догадки все же вертелись у него в голове... Лакея он нигде не увидел. Одессит и Студент, явно только что бегом спустившиеся со второго этаже, стояли с непонятным выражением на лицах, а посреди холла лежала чертова фройляйн Лизелотта, мертвее мертвого, и над ней стоял Павлюк с пистолетом в недрогнувшей руке. Завидев Капитана, он переложил пистолет в левую руку, зачем-то отдал честь и старательно отрапортовал, кривя рот в подобии напряженной улыбки: - Разрешите доложить, товарищ капитан... Данная немецкая гражданка, во всеуслышание вопя "Хайль Гитлер!" средь бела дня пыталась в меня выпалить из данного пистолетика. Верфольф сплошной, я так прикидываю. Скрытая нацистка или, полагаю, пособница. Пришлось принять неотложные меры... И он пошевелил носком сапога валявшийся тут же никелированный дамский пистолетик калибра примерно шесть тридцать пять. Этими трофеями у любого были полны карманы, что Капитан прекрасно знал. Но ничего не сказал, только покивал, плохо представляя, что он этим жестом хочет выразить. Убрав "ТТ" в кобуру, Павлюк добавил уж не столь уставным тоном: - Проще надо жить, товарищ капитан... С этими надо проще. Без никаких. - Напишешь рапорт, - сказал Капитан. - По всей форме. - А как же, - сказал Павлюк без выражения. - Службу понимаем... Уже назавтра все пришло в движение. Штаб армии, как оказалось, собрался дислоцироваться в другом месте, километрах в двадцати западнее, поближе к отступавшему противнику Наверняка так было решено еще несколько дней назад, но кто бы о таких вещах тут же ставил в известность капитана и двух старлеев? Им просто послали шифровку через рацию штаба дивизии - что ситуация, как на войне случается сплошь и рядом, изменилась кардинальнейшим образом, их задание потеряло смысл, и им надлежит немедленно вернуться к месту службы... Да, между прочим, едва Павлюк с той самой напряженной гримасой доложил о злодейском на него нападении недобитой нацистки, лакей, старый хрен, вылез-таки из своего убежища... И это было зрелище! Старикашка с удесятерившимися силами пытался угодить по покойнице палкой, которой поправлял шторы, три раза промахивался, на четвертый все же попадал, бился, орал, изо рта у него шла натуральная пена, старый хрен словно с цепи сорвался... Насколько они поняли из его истерических воплей, эта... (далее следовал длиннющий ряд ругательств, иных молодые офицеры просто не понимали, видимо, оттого, что к сорок пятому году они уже вышли из употребления по причине старомодности) испортила жизнь всей фамилии, и не только ей. Из-за нее некий неведомый "герр Герберт" так и не женился на своей нареченной, а бедный лейтенант Шрекке-как-его-бишь проиграл казенные деньги не по беспутности, а как раз из-за старухиных козней: из-за нее, никаких сомнений, случились несчастья с бедным господином Как-то-там, и еще с.., и с.., а вот теперь она, сломав жизнь герру гауптману и сведя в могилу его жену, добралась и до молодой хозяйки... Брызгая слезами и соплями, старикан орал Павлюку, что это надо было сделать гораздо раньше, сразу, как только старая ведьма приперлась на порог... — 50 —
|