|
- Вот такой у меня ординарец, - сказал Комбат гордо. - Говорю тебе, не у всякого маршала сыщешь... Видал, что умеет? Мыши - это так, для затравки... Бергенов, покажем отца? Вот тут Бергенов впервые проявил некоторые признаки беспокойства. Однако Комбат заверил его, что друга своего знает давно и всецело за него ручается: не заложит, и бояться нечего... Потом откровенно прикрикнул. Помявшись, Бергенов кивнул с унылым видом. - Пошли-ка, - сказал Комбат, энергично вытаскивая гостя из-за стола. - На улице постоим. Так оно будет эффектнее. Театральнее. Точно тебе говорю... На улице было прохладно - польский январь ничуть не походил на сибирский, но все же было около нуля, дул промозглый ветерок с порывами мокрого снега, и в одной гимнастерке было зябко. Впрочем, замерзнуть по-настоящему Майор не успел - Комбат, четко давая отмашку рукой, вслух сосчитал до десяти и, хихикая, толкнул гостя в спину: - Ну, шагай... Только держись за воздух... Он так хихикал и фыркал, что дело было определенно нечисто, попахивало каким-то особо изощренным розыгрышем. Но чего прикажете бояться, находясь в тылу, в компании старого друга, своего же офицера? Майор, изрядно подогретый к тому же французской живительной влагой, браво спустился в блиндаж по аккуратной деревянной лесенке, слаженной с немецкой аккуратностью - ни одна ступенечка под ногой не скрипнула, ни одна стойка не покосилась... Сидящий за столом встал и повернулся к нему. Вот тут у Майора, по его собственному признанию, в зобу дыханье сперло. Потому что Бергенова нигде не было видно - а к Майору, бесшумно ступая, подходил великий вождь и учитель. Верховный главнокомандующий Иосиф Виссарионович Сталин. В точности такой, как на портретах - в кителе с маршальскими погонами и одинокой звездочкой Героя Социалистического Труда на груди, с аккуратно зачесанными седоватыми волосами и неповторимым взглядом, с трубочкой в руке. Майор остолбенел, машинально приняв стойку "смирно", прижимая руки по швам так, что стало больно ладоням. Хмель моментально вылетел из головы, она стала ясной, как стеклышко - но мысли прыгали в совершеннейшем сумбуре. Умом Майор понимал, что это просто-напросто очередное наваждение, колдовство, морок - но ничего не мог с собой поделать, застыл оловянным солдатиком, потому что перед ним стоял товарищ Сталин собственной персоной, как две капли воды схожий с портретами. - Рад вас видэть, товарищ Майор, - сказал Верховный, улыбаясь в усы. - Как успэхи в боевой и полытыческой подготовки? - С.., стараемся, товарищ Сталин... - только и смог выдавить из себя Майор, стоя навытяжку. — 138 —
|