|
В конце концов в беседе наступило некоторое затишье. Майор своего военного приятеля знал хорошо. И заранее мог предсказать, что будет следующим номером программы. Комбат, дело такое, обожал хвастать. Не "прихвастнуть" подобно Мюнхаузену, а именно хвастаться чуточку по-детски некими реальными вещами или случившимися с ним событиями. Награды говорили сами за себя, не было нужды лишний раз в них тыкать пальцем. В полном соответствии с ожиданиями Майора Комбат сначала продемонстрировал шикарно отделанный короткоствольный "Вальтер", доставшийся ему от какого-то эсэсовского чина, а также кольцо с "мертвой головой", принадлежавшее тому же деятелю. Показал роскошную генеральскую шпагу, взятую в качестве трофея, когда батальон внезапно обрушился на немецкие позиции и наворотил там славных дел. Под каким-то пустяковым предлогом вызвал в блиндаж санинструктора женского пола, писаную красавицу, поинтересовался чем-то незначительным и отпустил - а потом, как и следовало ожидать, с деланно безразличным видом объявил, что это - его нынешняя и постоянная, между прочим, насчет нее есть мысли касательно мирного времени, когда вся эта похабень закончится. Должна же она когда-нибудь кончиться? После чего наступила пауза. Майор подумал было, что старый приятель исчерпал репертуар, и хвастаться вроде бы больше нечем. Но все, что было, оказалось лишь прелюдией... Понизив голос, самым загадочным тоном, с азартным и нетерпеливым видом человека, которого прямо-таки распирает. Комбат сообщил: - А сейчас я тебе ординарца продемонстрирую. Уникум, право слово. Такого ординарца, вот честное слово, не соврать, у иного маршала не сыщешь... Выпито было уже немало, и Майор в тон ему поинтересовался: не идет ли снова речь о какой-нибудь особенно сногсшибательной красотке? Расхохотавшись, как сказочный злодей, Комбат заявил, что его в корне не правильно поняли. Он, конечно, всегда был не промах насчет прекрасного пола, но, с другой стороны, он все же не турецкий паша и гаремов заводить не намерен. Еще и по той причине, что турецкие нравы к нашей суровой действительности не имеют никакого отношения, не проникся ими славянский народ. И, если приближенных красоток будет две, они, пожалуй, очень скоро порастреплют друг другу роскошные косы. Уникальность ординарца, сказал он заговорщицким шепотом, кое в чем другом... И, высунувшись из блиндажа, велел громким командным голосом, чтобы безотлагательно покликали... Майор не запомнил фамилии. Мог лишь сказать, что она была длинная и заковыристая, то ли туркменская, то ли свойственная какому-то из обитавших неподалеку от туркмен народов. Тулипбергенов, Талыхайбергенов, Худойбергенов.... — 136 —
|