|
Они определенно гуляли где-то в окрестностях, Капитан и Эржи. Быть может, всю ночь. Наверное, тут и в самом деле было что-то от чувств. Наверное, им было мало постели - это ведь не главное в таких делах, если подумать - и они хотели гулять в самом романтичном и чистом смысле этого слова, держаться за руки, целоваться и что там еще... Лейтенант видел, как они шли. Как держались за руки, улыбались беззаботно, отрешенно, устало. И от этого зрелища ему стало завидно уже по-настоящему, яростно. Потому что здесь были как раз чувства, а не просто привычное ерзанье на постели под охи-стоны... Они его не видели. А Лейтенант видел и их, и неведомо откуда взявшегося Миклоша, из-под густых бровей наблюдавшего за парочкой с таким лицом, что чертова мадьяра хотелось заранее, во избежание тяжелых последствий угостить доброй очередью из автомата. "Ну, в общем, ничего странного, - глядя в стол, говорил Лейтенант, - любой из нас на его месте, обнаружив вдруг, что молодая красотка-жена не просто мнет постелю с посторонним хахалем, а еще и идет с ним под ручку ясным утром, с умиротворенным, довольным, отрешенным личико-л, с неописуемой легкой улыбкой на губах... Любой из нас вызверился бы...". И они наконец-то увидели кузнеца, стоявшего со скрещенными на груди руками, с каменной рожей, со зверским прищуром... На лице Капитана, Лейтенант хорошо помнил, изобразилось некоторое смущение - любой ухарь и ходок в подобной ситуации будет хоть чуточку смущен... Что до Эржи, та просто-напросто застыла на месте, как тот соляной столб. И не успела убрать улыбку с лица. Никто ничего не успел - ни эта пара, державшаяся за руки, ни Лейтенант. Никто ничего не успел предпринять. Этот чертов мадьяр, хрен рогатый, медленно-медленно развел скрещенные на груди руки, а потом гораздо быстрее, как-то по-особому выполнил ими странные, непонятные жесты - и справа послышался чистый, высокий железный лязг. Лейтенант успел посмотреть в ту сторону. Там, у конюшни, у стены стояли острыми концами вверх штук десять-двенадцать кос - еще неклейменых, вчерашнего производства, подмастерья их принесли вчера днем на глазах Лейтенанта, оставили, чтобы мастер осмотрел и оценил, стоит ли клеймить... Косы вдруг ожили. Словно бы. Они всей стаей, сталкиваясь с тем самым чистым, высоким лязгом взмыли в воздух, как в кошмаре, легли горизонтально - и рванулись с невероятной скоростью, так, что их едва было видно в полете. Эржи вроде бы успела вскрикнуть - а вот Капитан не успел ни крикнуть, ни схватиться за кобуру. Миг какой-то - и в них со всего размаху ударило по полдюжине новехоньких, сверкающих лезвий, кровь брызнула... То еще зрелище. Лейтенанту, такой уж он был везучий, за всю войну ни разу не снились кошмары - а эта картина потом снилась не один год... — 122 —
|