|
(К превеликому моему сожалению, историю эту я переносил на бумагу лет через двадцать после того, как мне ее рассказали. И я уже не смогу передать то, как Лейтенант описывал прекрасную кузнечиху Совершенно непередаваемая смесь яростного восхищения с описанием, сделанным самыми нецензурными эпитетами. Выражаясь высокопарно, у меня не было ни малейших сомнений, что Лейтенант был поражен в самое сердце - и навсегда. Нужно было видеть его физиономию... Временами становилось чуточку завидно - потому что в моей жизни не случилось женщины, способной так впечатлить на всю оставшуюся жизнь...). Но при всем при этом красотка вовсе не давала никому авансов. Ничего подобного. Ребята были неглупые и в таких вещах разбирались. Она вовсе не стремилась с кем бы то ни было из них закрутить - просто-напросто по исконному обычаю дочерей Евы дня не могла прожить, чтобы не рассыпать пары дюжин кокетливых улыбок, целя во всех индивидуумов мужского пола, находившихся в пределах досягаемости... Тем неприятнее было открытие, которое они однажды сделали. Капитан, ухарь, вояка добрый и парень не промах насчет дамских сердец, красотку-таки уложил. Пользуясь тем, что на правах старшего обитал в доме - и еще тем, что Миклош примерно раз в неделю уезжал на пару дней в областной (или, как там выражались, комитатский) город, увозил какому-то торговцу, старому деловому партнеру, свой кузнечный товар. В особенности косы. Косы были его, интеллигентно выражаясь, специализацией, Миклош ими славился на всю округу, на каждой ставил свое, особое клеймо, вроде старых оружейных мастеров. Так что получилось традиционно, словно в бородатом пошлом анекдоте - муж уехал в командировку, а жена... Они были разведчики, умели добывать информацию, анализировать наблюдения и делать выводы. Поэтому Лейтенант сходу, без колебаний поверил своим ребятам, когда они с приличествующими случаю ухмылочками, специфически приглушенными голосами сообщили однажды что "Старшой огулял хозяюшку". Ну, что тут было делать? Делать тут ничего не сделаешь. Как выразился примерно в то же время по поводу схожей ситуации Иосиф Виссарионович Сталин: "Что делать, что делать... Завидовать, вот что". Их жизнь осложнилась этой самой эгоистичной, нерассуждающей завистью. Они любили Капитана, Старшого, они с ним прошли огни и воды, разве что медных труб не испытали - но, хотя о том вслух ни разу не говорилось, ручаться можно, что во всех сердцах, опять-таки выражаясь высокопарно, поселилась потаенная враждебность. Не настоящая, не большая, не та, что ощущаешь к врагу или хотя бы недоброжелателю с гражданки - просто-напросто то самое мужское чувство, многим прекрасно известное. Враждебная зависть, она же завистливая враждебность - ну, от перестановки слагаемых ни черта не меняется... — 120 —
|