|
Тот будто услышал. Взглянул мне в глаза, потом на приплясывающего от возбуждения Серегу и сказал: — Ты — как хочешь. А мы съездим. Может, это проверка. — Конечно, проверка! — заорал Серега. — Проверка на вшивость! Шлепнете вы его или нет! А я такие проверки… — Заткнись! — Коляныч сказал это тихо, но парень как‑то сразу замолк. — Мы же на улице, кретин! Кругом народ, менты, а ты орешь “шлепнете”! Хочешь, чтобы нас прямо здесь повязали? — Сам ты… — Серега зло сплюнул. — Вы как хотите, а я пошел. С меня хватит… Оставайтесь, е.. на‑шки, посадят вас или шлепнут — мне насрать! Мозги набекрень… — Он развернулся на сто восемьдесят и быстро пошел к дверям метро. Мы посмотрели ему вслед и переглянулись. — Ну что, Брат Храбрец, — сказал Колька и невесело усмехнулся, — как тебе поход за Силой? Страшно? — Совершенно да. — Я передернул плечами. — Но чую я, что собака тут непростая порылась. И обдумать это все не помешает… — Одна голова хорошо, а две — это уже Джо‑Джим. — Колька осмотрелся по сторонам. — Давай‑ка, брат, отсюда валить. Не ровен час — заметут нас с железякой. — Тогда поехали ко мне. Третья часть “Убийцы Сегуна” есть. Посмотрим, развеемся малость. Может, мысли какие появятся. — Да уж. Под такой фильм только мокруху и обдумывать. Конечно, не так уж не прав этот Серега. А точнее, прав на все сто. С точки зрения нормального человека. А мы с Колькой люди ненормальные. Больные. Поэтому, обмозговав все, решили: ехать надо. Нет, убивать мы, конечно, никого не будем. Но разнюхать — что там и как, просто обязаны. Потому что ходить потом всю жизнь с клеймом разумного труса ни он, ни я не хотели… Да и интуиция нашептывала. Шепот было почти не разобрать, но чувствовалось: не просто так нас отправил Учитель по указанному в бумажке адресу. Даже если действительно ему надо убить этого Пашу. Здесь есть что‑то еще… А что — нельзя узнать, пока не съездим. Поэтому решено было сначала поехать туда на день раньше. Осмотреть подходы к дому, место действия, прикинуть возможные позиции наблюдателей. Обсуждая план действий, мы выдули несколько литров кофе, опустошили холодильник и, наконец, завалились спать. Колька как гость — на диване, а я постелил себе на полу матрас. И, едва успев закрыть глаза, провалился в сон. В лесу было душно. Тихо, сыро и душно. Птицы молчали. Солнечные лучи медовыми сталактитами свешивались с резных крон огромных, в несколько обхватов, деревьев. Буйные папоротники росли у их подножий. Стволы, до половины поросшие голубоватым лишайником, казались непроницаемо черными. Тишина была ощутима физически. И именно она создавала эту глухую давящую духоту. — 29 —
|