|
Говорят, будто медведи плохо и неохотно бегут вниз по склону. Это неправда. Сейчас мы убедились, что рассвирепевшие медведи мчатся под гору не хуже, чем в гору. Едва мы остановились, как сзади послышалось сердитое пыхтение, заколыхались верхушки кустов. Бежим в разные стороны! — крикнул Алексеич. — Если догонит, бросьте ему что-нибудь! Подавая пример, он скинул рюкзак с образцами и, низко нагнувшись, юркнул в кусты направо. Я побежал налево. Уже через несколько секунд я оценил одно из неудобств высокого роста. Увидев меня над кустами, медведь тоже свернул налево. Тотчас же я понял, что он нагоняет меня. Все ближе трещали кусты, и все яснее слышалась за моими плечами тяжелая переступь громадных лап. Моментами я чувствовал опаляющее затылок дыхание и на ходу втягивал голову в плечи, чтобы избежать удара когтистой лапы. Между кустами забелел ручей. Я понимал, что эта узкая преграда не спасет меня, и все же напрягал остатки сил. В последний момент ветка стланика сорвала с меня шапку. Я хотел было поднять ее, но, вспомнив совет Алексеича, оставил медведю. Камни. Ручей. Ледяные брызги. Скользкая тина на другом берегу. В изнеможении я сваливаюсь на мох и жду конца. Теперь мне все равно. Бежать дальше нет сил. Но что это? Ничего, кроме страшного звона в ушах, я не слышу. Нет и медведя. Боясь поверить глазам, я вижу, как громадная бурая туша медленно уходит от меня в гору. Изредка медведь оглядывается в мою сторону, и тогда мне кажется, что он издевательски улыбается. Еще бы! Напугав нас до смерти, он отомстил за свой испуг сторицей! — А ведь мишка вполне мог бы вас задрать! — воскликнул Гоша. — За милую душу! — говорил Миша. — В том-то и дело, что мог бы, да не задрал! Он поступил, как умный хозяин, основательно попугавший нарушителей его покоя. Думаю, что даже такой безрассудный охотник, как Алексеич, и тот после подобного урока будет вести себя с медведем осмотрительнее! — А что же произошло с ружьем? Ведь это невиданно — столько раз промахнуться! спрашивает любящий точность Саша. — Потом оказалось, что Алексеич случайно сбил у ружья мушку, — оно, как говорится, и стреляло в чистое небо! — Вас попугал, значит, хозяин тайги, — говорит, откусывая вощеную нитку, шорничавший после ужина Миша, — а вот нас как-то поучила порядку хозяйка. — Ну и как? Научила? — ехидничает Гоша. — Да толку мало. День прошел, и забыли. Хоть учиться опять! — Вот то-то и оно! — торжествует Гоша. — А ты что думал? Не всякое учение впрок! — 209 —
|