Море между скалой и обрывом плавно поднимается и опускается, будто дышит. С гранитных скал течет прохлада. Близкие стены многократно отражают голоса, с весел звонко падают капли. Под шлюпкой проплыла насквозь просвеченная солнцем большая медуза. Она то раздувает, то сжимает свою полупрозрачную шапку, ниже шевелятся многочисленные щупальца. С подводного камня пугливо юркнул в глубину маленький круглый краб. За проливом показался мыс Таран. Острый горный гребень заканчивается на горизонте очередью остроконечных скал — кекуров. Геологическая обстановка на берегу изменилась. Вместо гладких гранитных стен перед нами опять тянутся сильно изрезанные сланцевые склоны. Шлюпка идет мимо спускающихся к морю громадных каменных развалов. У мыса изменилась и погода. На небо незаметно набежали облака. Они быстро затягивают горизонт. Повеяло холодом. Гребцы энергично наваливаются на весла. Я накидываю ватник. Чем ближе к Тарану, тем ощутимее дыхание открытого моря. Чаще налетают порывы встречного ветра. На волнах закипели белые барашки. У прибрежных скал сильнее зашумел прибой. Я смотрю на карту. По ту сторону мыса на несколько километров тянутся неприступные обрывы. Опасное место; хорошо бы пройти его побыстрее! К полудню мы достигли острия мыса Таран. Здесь дул резкий ветер, уже нагнавший большую волну. За мысом, у кекуров, клокочут буруны. Нас раскачивает все сильнее. Шлюпка ежеминутно зарывается носом в набегающие волны и поднимает фонтаны брызг. В прорыве облаков скользнул яркий солнечный луч. Он, как прожектором, осветил бурые скалы и кипящие волны. С пронзительным криком над клокочущей водой носятся чайки. Попав в багровый луч, они вспыхивают розовым пламенем и исчезают в пучине. Из морских просторов идет непогода. Я надвигаю на уши кепку и крепче перехватываю руль. Мы уже у края бурунов. Слева то показывается, то накрывается волной последний из кекуров. Качка усиливается с каждой минутой. В момент, когда корма взлетает на волне, мне хорошо видна другая сторона мыса. Это устрашающе мрачные обрывы с клубящимся в их голых гребнях клочковатым туманом. У подножия взрываются к небу белые всплески. Даже шум бурунов не может заглушить доносящиеся оттуда пушечные удары прибоя. — Ребята, — наклоняюсь я вперед, — идет непогода, может, вернемся? — Сколько до устья? — кричит со своего места у мачты Саша. — Не меньше трех! Если наляжем — успеем! Но риск есть! — Ничего! Проскочим! — Его порыжевшая футболка распахнулась, серые глаза блестят азартом. — 191 —
|