|
Я сижу на корме и вглядываюсь в бегущую под шлюпкой изумрудную глубину. Вдоль бортов журчат и сливаются за кормой две пенистые струи. Под самым дном шлюпки проплывает изъеденная морем скала. С ее вершины свесились длинные пряди синей водоросли. На выступах камня укрепилась тесная колония морских желудей и сиреневых двустворчатых мидий. В шлюпке девять человек. Шестеро на веслах; по одному у руля, у паруса и на носу. Я держу руль, а впереди пристроилась вихрастая Эрна с пикетажной книжкой в руках. Она рисует береговые обнажения и часто обращается то к компасу, то к резинке. Мы ведем геологическую съемку полуострова Кони. Это врезанная в Охотское море и совершенно необитаемая каменистая гряда. Вдоль полуострова тянется узкий хребет с заоблачными вершинами и. утонувшим в непролазной тайге подножием. Громадные обрывы надежно охраняют его с моря. Только от устьев некоторых рек можно проникнуть в глубь недоступной и загадочной земли. На севере Кони омывается тихими водами Тауйской губы; южные его берега обращены к открытому морю. Здесь всегда грохочет и пенится прибой. Сегодня мы вышли на рассвете из уютной бухты, чтобы обогнуть полуостров и перенести свой лагерь на подветренную, южную сторону. Пользуясь попутным ветерком, гребцы сложили тяжелые весла и, покуривая, подставляют солнцу загорелые плечи. Шлюпка, в которой все наше имущество, от провианта и железных печей до палаток и ящиков с образцами, глубоко сидит в воде. Но сейчас она легко скользит вдоль берега. Съемная мачта с надутым парусом и красным флажком слегка поскрипывает в своем гнезде. Впереди далеко в море выдается крайний выступ полуострова — мыс Таран. Его склоны круто уходят в воду. Мы уже прошли зону сланцев; шлюпка плывет мимо гладко отполированных осенними штормами гранитных обрывов. Тут очень глубоко. Розовые и серые граниты отражаются в потемневшей от глубины воде. Пестрые блики лежат на ней, как цветы на полированной крышке рояля. Обрывы — птичье царство. Сидя на камнях у самой воды, черные бакланы вытягивают к нам свои змеиные шеи. Выше гнездятся серые чистики и красноносые, как попугаи, топорки. Белыми кувшинками расцвели на пологой волне чайки. Воздух звенит птичьим разноголосьем. Один из гребцов поднимает ружье; оглушительный выстрел долго гремит эхом в обрыве. Птицы тучей срываются с пятнистых от помета скал и с воплями вьются над водой. Вскоре берег выгнулся к морю. Башней поднялась круглая скала. Шлюпка скользнула в узкий пролив. Парус, потеряв ветер, бессильно обвис. Саша спустил рею. Отдохнувшие гребцы взялись за весла. — 190 —
|