Ученица мага. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой

Другие последователи боялись, что они не со­стоятся как воины, если не сообщат своим родите­лям то, что диктовал Карлос: «У вас больше нет ребенка. Вы — не моя мать. Моя мать мертва». За спиной Карлоса и ведьм я настоятельно советовала последователям не делать ничего из того, что будет противоречить их собственным принципам, не­смотря на то что это написал или сказал Карлос, а может и другой авторитет во время лекции, застав­ляя людей поступать именно так Я всегда обращала внимание на то, что в пределах группы инструкции были индивидуальны, и была благодарна за то, что мне не было приказано разорвать связи с моей семьей, хотя на самом деле я этого не сделала. Я была убеждена, Карлос с самого начала знал, — раз он так стремился заполучить меня и следил за мной в течение двадцати лет, — что он должен при­нять необработанный алмаз. «Если бы Ирвинг был жив, — часто говорил он мне, — он никогда бы не позволил тебе уйти». Он был уверен в этом, ни в малейшей степени не принимая во внимание то, что я сама никогда бы «не позволила» разорвать свои отношения с отцом.

Энергетический вампиризм был самой насто­ящей кражей энергии. Тони-лама запечатлел на фо­тографиях этот пограничный мир, а Карлос объяс­нил:

— Тони как-то побывал у тибетских буддистов в Теотихуакане — ну, знаете, он знаком с Далай-ла­мой,— это было весеннее равноденствие. Там на пирамидах собралось сто тысяч человек. Из-за та­кой концентрации «спиритуального», — что на са­мом деле просто фальшь и эгоцентризм, — из-за объединенного намерения этой массы на фото­пленке запечатлелись неорганические существа в антропоморфном виде. Тони — очень странный человек! С ним происходит много чего непонятно­го, но этот случай — самый потрясающий! Он сфо­тографировал важнейшую тайну учения дона Ху­ана — он поймал на пленку воладореса, или летуна.

Дон Хуан говорил мне: «Эта информация слиш­ком опасна, слишком изменчива, чтобы обнародо­вать ее, но жуткие фотографии Тони — это особый знак, значит Дух хочет, чтобы я сообщил тебе: нас пожирают. Я говорил тебе многое, не сказав все­го». — Карлос метнул на меня взгляд и продолжал: «Я говорил тебе, что мы — пища. Мы — цыплята! Это так! Cono! Que horrible! Чудовищно! Нечто пожирает наше сознание каждый день и в состоянии бодр­ствования, и даже во сне». Этих существ дон Хуан называл летунами, или прыгунами.

Карлос пустил по кругу черно-белые фотогра­фии размером восемь на десять дюймов. На фоне пирамид и огромной толпы низко в небе висело черное существо длиной в дюйм и полдюйма в диа­метре. Его очертания были нечеткими, только раз­мытая форма, и оно напоминало горгулью на готи­ческом храме — раскрытые крылья, руки откинуты назад, тело выгнуто дугой. Фото выглядело зловеще, и показалось мне похожим на монтаж. Но я была уверена, что Тони Карам не пойдет на уловки. Когда эти фотографии показывали на семинарах, некото­ рые слушатели отмечали, что «горгулья» была похо­жа на расплывчатое облако пыли. Но все-таки мне казалось, что у изображения было больше индиви­дуальных черт, чем просто у облака пыли. Наш класс дружно содрогнулся, а я притворилась. «Скай-фай[36] философия» Карлоса никогда не привлекала меня, и фотография напоминала мне какую-то мультипликацию. И все же Карлос клялся, что это была самая важная тайна дона Хуана, наконец об­народованная.