—Да, мы живем сообща, по-соседски... —То-то и оно! Ты поймана в ловушку из-за отсутствия анонимности! В Лос-Анджелесе никто никого не знает, и мне это нравится, и, кроме того, этот город — один из энергетических центров Земли, такой же как Мехико. Муни говорила, что мне повезло жить отстранение, читая книги и занимаясь практикой. Флоринда же предупреждала: «Эйми, не имеет значения, как далеко ты углубилась, не имеет значения, как высоко ты продвинулась, еще больше осталось тебе. Соревнование, борьба за положение никогда не прекра-тяжждцддддтся, пока ты не разрушишь личность, которую создали твои родители. Тебе нет смысла страдать по этому поводу». Интенсивный трехнедельный семинар в 1995 году был проведен в аудитории городской средней школы в Галвере. Впервые Карлос появлялся ежедневно перед двумястами пятьюдесятью слушателям со всего мира. Для большинства это был единственный в жизни шанс. Карлос был очень взволнован и читал лекции без остановки, на ходу внося поправки в учение о тенсегрити. Я стояла в зале позади всех и повторяла движения в дальнем углу около ответ, если что-то встречало ее одобрение. Вскоре Карлос и я снова стали заниматься любовью в его собственной кровати — сложная задача покупки магического стилета и кинжала для коллекции Карлоса «открыла дверь», — и он все время повторял, что я была его единственной возлюбленной. По мере прогресса на семинарах мои акции росли. Я узнала от Клод новое магическое имя Дороти — Була Пуккет. С ними была Кандиса, застенчивая, неуклюжая девятилетняя девочка из Мексики. «Это моя дочь!» — воскликнула Була, хитро подмигивая Клод, которая добавила: «Давно потерянный ребенок Булы». Они разразились хохотом, а маленькая Кандиса смотрела в это время на свои ботинки. Однажды Карлос довел аудиторию почти до слез. Он объявил: «Маленькая девочка Кандиса должна была выбрать между нами и своими бабушкой и дедушкой в Мексике, которые не любят ее и хотят, чтобы она стала толстой. Мы — ее единственный шанс, но она не выбрала Свободу. Сегодня вечером она садится в самолет, чтобы возвратиться к ним». Толпа взволнованно замерла. Ей представили Кан-дису в качестве образца особых «циклических» существ. Була выглядела подавленной. Кто-то из аудитории спросил, могла бы Кандиса изменить свое решение и быть принятой назад. «Теперь, — считал Карлос, — слишком поздно. У нее был только один шанс. Все наши решения окончательны». — 119 —
|