|
защищает Арану, утверждая, что "в этом юноше было скрыто нечто грандиозное". Бракамонте рассказывает: Он был великим авантюристом и собирался отправиться в США и зарабатывать ставками на пари -- хотел разбогатеть. Он постоянно рассказывал совершенно неправдоподобные истории -- поразительные, прекрасные сказки. Время от времени он продавал одеяла и пончо, привезенные с гор. Он часто рассказывал о Кахамарке, но было очень странным, что он никогда не упоминал о своей семье. Я только недавно узнал, что у него есть дядя, который живет недалеко от моей студии. Уже тогда упражнявшийся в секретности, Арана не рассказывал своим соседям и то, что дом его отца расположен всего в нескольких кварталах от их квартиры на улице Хирон Гумбольдт. Несмотря на свои нестандартные шалости, он проявлял склонности к аскетизму, которые сохранятся в его последующей жизни. Во время студенческих ночных попоек и пирушек он был гораздо более воздержан, чем остальные, "участвуя во всеобщей эйфории без помощи выпивки и курева". Левано воспринял эту скромность как признак страха Араны потерять свои блестящие перспективы в объятиях богемы, как это случилось с его отцом. "Я сам себе отец." -- скажет Кастанеда Сандре Бертон. Примерно через год после смерти матери Арана исчез. Никто не имел представления, куда он уехал. Через несколько лет несколько писем пришло из Лос-Анджелеса. Написавший своей "родной сестре" Люсие, пропавший расписывал воображаемую военную карьеру и намекал на умственные или физические раны. Одно из писем, тонко посмеивающееся над занимавшего Дона Сезара вечными истинами, состояло из одной единственной строки: "Дорогой папа: что есть Бог?" В другом письме было сказано: "Я отправляюсь в очень долгое путешествие. Не удивляйся, если больше обо мне никогда не услышишь." По злой иронии судьбы, в дальний путь отправился его отец, и он него уже никогда не придет никаких известий. Сезар Арана умер, не имея весточек от сына уже несколько лет; он так ничего и не узнал о новом американском писателе по имени Карлос Кастанеда и о бестселлерах, посвященных волшебнику Дону Хуану, который принял на себя бремя родительской заботы о Карлосе, освободив от этой ноши Дона Сезара. Что происходило в период между иммиграцией Араны в Сан-Франциско в 1951 году и возникновением Карлоса Кастанеды в Лос-Анджелесе в 1955 году, остается полной тайной. Совершенно неизвестно, где он жил и чем занимался. В своих предыдущих работах я уже описывал некоторые предположения о его вероятных видах — 56 —
|