Солдатами не рождаются

Впервые на памяти Кузьмича Цветков подверг сомнению приказ. А «нецелесообразно» сказал — как выстрелил! В этом и была для него суть вопроса. Пока считал целесообразным, готов был хоть две собственных жизни за один день отдать, а раз считал, что нецелесообразно, не хотел отдавать ничьей жизни — ни своей, ни чужой.

— У тебя все? — спросил Кузьмич, дослушав до конца Цветкова.

— Все.

— Разъяснений дать не могу. Могу повторить приказ. Повторить?

— Приказ мне известен.

— А известен — так исполняй его, — сказал Кузьмич и ушел от Цветкова.

Сначала хотел добавить: действуй по приказу, но при этом старайся сберечь людей. Но что значило сказать так? Напоминать Цветкову, чтобы берег людей, лишнее. Значит, дать ему понять в другом смысле: что я с тобой в душе согласен и поэтому особо не старайся, не жми. Но что значит — не старайся, не жми? Пусть другие стараются, жмут? Нет, согласен или не согласен с тем или другим приказом, а жить на крови соседа Кузьмич не привык. Безвыходность этой мысли и сейчас, когда он сидел у Синцова, не давала ему покоя.

— Пора поспешать, вы у меня не одни. — Он допил стакан крепчайшего чая и, преодолев заминку, вызванную боязнью ступить на больную ногу, поднялся.

— Завтра в эту же пору приду — лично от вас доклад принять, что задачу выполнили.

— Доложим, товарищ генерал! Раз и дальше воевать, надо и дальше первыми быть, — самолюбиво сказал Ильин.

— Это верно, — сказал Кузьмич, не столько отвечая Ильину, сколько собственным мыслям. — Раз есть приказ, то кому-то надоть первым его исполнить. У соседей тоже люди и тоже помирать не хочут. Так или нет, Синцов?

— Так, товарищ генерал.

— А так, то иди и дальше первым.

«Ну что ж, пойдем и дальше первыми», — подумал Синцов, проводив Кузьмина до машины и вернувшись к себе. Слова командира дивизии настроили его на какой-то радостный, рискованный, обычно не свойственный ему лад. Показалось, что и завтра все непременно удастся, как удавалось все последние дни, и больших потерь, как все эти дни, тоже не будет. И, вполне возможно, завтра в это время все уже будет кончено. Одни сутки всего-навсего.

«Да, вчера и сегодня все заранее отпраздновал сполна, — подумал он, мысленно включая в это и Таню. — А теперь надо добить то, что не добил». Подумал об этом так, словно задолжал кому-то.

День шел своим чередом. Немцы стреляли даже активней, чем вчера. Нервничали и поддерживали в себе дух этой стрельбой. Так и у нас бывало в другие времена.