Солдатами не рождаются

— Пункт сосредоточения около этой отметки, — показал Ильин, — в районе развалин. Там сейчас третий батальон Цветкова, но он уйдет вправо.

— Район развалин, — сказал Синцов. — Тоже нашли ориентир. Тут всюду, кругом район развалин… Ладно, найдем.

Он порылся в полевой сумке и вытащил маленькую, старую, от руки рисованную схемку трех домов и примыкавших к ним улиц, где когда-то дрался его батальон, и положил схемку рядом с картой. Крестик на карте был совсем недалеко от этих мест.

Он сказал об этом Ильину и добавил:

— Черт его знает, оттого что раньше воевал с той стороны, в Шестьдесят второй, сегодня такое чувство, словно сам с собой встретился.

— Да, тебе, можно сказать, повезло и там и тут.

— Везет, когда все время в одной части воюют, вот когда везет, — сказал Синцов и, почувствовав, что нанес этим ответом незаслуженную обиду Ильину, а вместе с ним незримо и всем другим товарищам по батальону, добавил: — Я, конечно, теперь рад, что вместе с вами. Но что скрывать, сначала, когда из госпиталя на старое место не попал, психовал.

И все, что он сейчас сказал, было правдой, — и первое, и второе, и третье.

— Вообще-то конечно, — согласился Ильин, хотя и задетый, но хорошо понимавший, что разговор разговором, а все равно после семнадцати дней боев тот батальон, где они служат, для Синцова уже девять десятых белого света. Это для пего теперь — настоящее, а все остальное, сколько ни вспоминай о нем, — прошедшее.

— Левашов по появлялся? — спросил Синцов.

— Нет.

— Даже удивительно.

— Насколько по телефонным переговорам понял, — сказал Ильин, — он почти весь день у Зырянова был.

Зырянов, лейтенант из штрафных полковников, в первые сутки наступления назначенный к Синцову заместителем, уже десять дней командовал соседним батальоном, а три дня назад, сразу через звание, получил капитана.

— А отчего целый день у Зырянова? — спросил Синцов.

— А Зырянов с утра в мешок залез, был в тяжелом положении, пока Цветков вперед не вырвался.

— Цветков сегодня на коне, — сказал Синцов.

— Да, — спохватился Ильин, — самого интересного тебе не сказал! Чернышев, когда звонил, информировал, что новый зам по строевой в дивизии. И знаешь кто?

— Ну?

— Шуряк твой, Артемьев. Сидел, сидел у нас в дивизии и досиделся.

— Он только рад будет.

— А что ж ему делать? — сказал Ильин. — Кого со штабной на строевую бросают, все подряд говорят, что рады. И кто рад и кто не рад.