|
Что там в будке, и кто, и сколько их там, — уже не разберешь. А еще утром тот немец с седыми бровями рисковал своей жизнью, старался, чтобы они остались живы. Говорил по радио таким голосом, что и плохо понимаешь, а понятно. А они все равно не поняли или не поверили. Пройдя трансформаторную будку, на спуске в лощинку Синцов увидел в ямке, впритык к фундаменту разбитого дома, нашего мертвеца. Лежал в этой ямке плашмя, вытянув руки; как полз по-пластунски, так и умер. На коротко остриженной, припущенной снегом голове чернеет пятно во весь затылок. А шапка, сбитая ударом пули, лежит на шаг впереди головы. На убитом ватник, за спиной тощий сидор, под одной вытянутой рукой автомат, а на ногах валенки. Значит, немцы ночью стреляли на шум и убили, а днем не заметили, если б заметили, валенки бы сняли. «Не мой, — подумал Синцов. — Этой ночью, когда в разведку посылали, никаких потерь не было. А может, это разведчик из Шестьдесят второй к нам ночью полз через немцев?» — Перевернем, поглядим, — сказал он Ивану Авдеичу. — Может, документы есть. — Хотя понимал, что, если разведчик, скорей всего, документов не будет. Лицо у мертвого, когда перевернули, оказалось немолодое, с набитыми снегом глазами. Иван Авдеич расстегнул ватник и пошарил по карманам. Документов не было. Но над карманом был привинчен гвардейски» значок. Значит, перед разведкой пожалел снять, вопреки инструкции. — Не наш, — сказал Иван Авдеич, увидев значок. «Надо будет сказать Чугунову, чтобы заодно со своими похоронил», — подумал Синцов и уже на ходу окликнул Ивана Авдеича, задержавшегося около мертвого: — Ну, что там? — Сейчас, товарищ старший лейтенант. Иван Авдеич догнал уже на ходу. Теперь он шел с двумя автоматами, один на шее, другой за плечом, а кроме своего сидора у него через плечо был перекинут и тощий сидор, снятый с убитого. — Не могли без этого обойтись? — Бечевка дуже туго завязана, на морозе не развяжешь. Да я так обтрогал, — всего и есть что сухари да тушенки банка. А все же зачем оставлять, товарищ старший лейтенант? Синцов махнул рукой, ничего не ответил. В самом деле, зачем оставлять? Дело солдатское… Грязный, перепаханный железом, слежавшийся и заледеневший снег шуршал под ногами осколками. Он был весь изрыт ими, как оспой. Сколько трупов оттает и обнаружится здесь под сугробами и развалинами весной, сколько без вести пропавших, таких вот, как этот, с которого Иван Авдеич снял его сидор? — Товарищ старший лейтенант, — вдруг весело окликнул Синцова Иван Авдеич. — Лошаков фрица ведет!.. — 404 —
|