|
— Ну и правильно, — сказал Серпилин. — Не пущу вас больше одного ходить, — сказал Птицын. По лицу его было все еще видно, как он перепугался. Отъехав полкилометра, увидели шедшую навстречу «эмку». «Эмка» остановилась, и из нее вылез Бережной. — Здравия желаю, товарищ генерал! — сказал Бережной. — Спешил, думал вас в полку нагнать. Пикин, черт его дери, не сразу сказал мне. Можно вас обнять? — Ты что, меня за девицу считаешь? — улыбнулся Серпилин. — А их-то я сроду не спрашивал, — сказал Бережной, уже обнимаясь с ним. Потом, отпустив и понизив голос, спросил: — Федор Федорович, можешь сказать на откровенность, ради чего приехал? Отстранять его или оставлять? — Не понял вашего вопроса, товарищ полковой комиссар, — сказал Серпилин громко и строго, и только в уголках его прищурившихся глаз была видна усмешка, менявшая смысл ответа. — То есть могу считать, что такого вопроса больше нет? Правильно понял? — Вы правильно меня поняли, товарищ полковой комиссар, — подтвердил Серпилин и добавил: — Прощай, Матвей Ильич, еду. Времени совершенно нет. — Все торопимся, торопимся, — сказал Бережной. — Хорошо хоть на дороге поймал тебя. Как на грех, свое начальство на голову свалилось! — А я тебе это начальство как раз и привез, — сказал Серпилин. — Имел приятную беседу по дороге… Бережной вопросительно посмотрел на него, но Серпилин ничего не добавил. Только спросил: — А где он? — За мной едет. — А куда? — Куда сам захочет. Во все три полка, заявил, должен попасть сегодня. — Да, быстрый, — сказал Серпилин. — Прощай. Окончательно некогда. — Все торопимся, торопимся… — еще раз сокрушенно повторил Бережной, пока Серпилин садился в «эмку». Только разъехались, как сзади послышались новые разрывы мин. Серпилин на ходу открыл дверцу и, нахмурившись, посмотрел назад. По расположению Цветкова опять били немецкие шестиствольные, только левей, чем в первый раз. Серпилин захлопнул дверцу и через сотню метров, только что миновав развилку, где, как ему объяснил по пути сюда офицер связи, вправо уходила дорога к Туманяну, увидел еще одну «эмку», ехавшую навстречу. Почти все переднее сиденье в ней рядом с шофером заполнял белый полушубок, и, пока «эмки» разъезжались, Серпилин видел лицо Бастрюкова — крепко сжатые губы и напряженно, безотрывно смотревшие вперед глаза. «Сделал вид, что не заметил меня, — подумал Серпилин. — Интересно, куда он сейчас поедет: к Туманяну или к Цветкову?» И, повернувшись, посмотрел назад. «Эмка» с Бастрюковым остановилась на развилке и повернула к Туманяну. На горизонте, у Цветкова, на бледном небе еще плавал дым от недавних разрывов. «Может, его этот залп напугал?» — подумал Серпилин, вспомнив напряженные глаза Бастрюкова. — 396 —
|