Солдатами не рождаются

— Как дела, Виктор Павлович? — спросил Серпилин.

— Еще немного продвинулись, — сдержанно сказал Цветков, хотя по лицу его чувствовалось, что дела идут хорошо, даже очень хорошо, но это у него была старая привычка: прежде чем дело не кончено и донесения не проверены лично, с докладами не спешить.

— А все же как? Рассчитываете первым соединиться? — спросил Серпилин.

Вопрос был прямой. Но Цветков замялся: слишком уж не любил говорить о чем-нибудь наперед.

— Мало на что он рассчитывает, — сказал Кузьмич раньше, чем Цветков собрался ответить. — У него сосед тоже насчет этого умом раскидывает. Такой армянин самолюбивый — своего не отдаст!

По его голосу чувствовалось, что он поддразнивает Цветкова, но Цветков одинаково не признавал шуток ни когда дела шли плохо, ни когда шли хорошо. Он поморщился, словно ему пощекотали в носу, и попросил разрешения уйти в первый батальон, поскольку этого требует сложившаяся обстановка.

— Ладно врать-то, — сказал Серпилин. — Скажи откровенно: не любишь, когда у тебя начальство трется, и никогда не любил. Вот и хочешь скрыться от нас в батальон. Поэтому у тебя и обстановка там вдруг так сложилась, что ты потребовался.

Цветков стоял и молчал. Не умел попадать в тон начальству, когда оно шутило. Тяготился и ждал ответа по существу, который должен был дать не Серпилин, а командир дивизии.

— Что ж, топай, раз те приспичило, — сказал Кузьмич, — ты командир полка, тебе видней.

— Товарищ начальник штаба армии, разрешите выполнять приказание командира дивизии? — Цветков чуть-чуть, на несколько градусов повернулся к Серпилину и напряженно, даже строго поглядел ему прямо в глаза.

— Выполняйте. — Серпилин проводил взглядом Цветкова и сказал Кузьмичу:

— Отправили его документы на присвоение звания полковника. Ждем. Дальнейшее зависит не от нас. — И вдруг, вспомнив, добавил: — А у себя вчера очередные звания присвоили двум вашим комбатам — Хлынову и Синцову. Этот уже после меня в дивизию пришел. Но когда ставил подпись, смотрю — фамилия и инициалы знакомы по другим временам. Затребовал личное дело, и оказалось — мой, воскресший из мертвых! В сорок первом из окружения выходили. При случае передайте привет.

— Это комбат неплохой, — сказал Кузьмич, — из числа сильных.

— А в сорок первом вначале был телок телком, — усмехнулся Серпилин. — Я, пожалуй, поеду. В штаб дивизии не думаете возвращаться? Поберегли бы здоровье, чтобы тот вопрос, который сегодня закрыли, опять сам собой не открылся.