|
Там на лавке сидел белый, без кровинки, Кузьмин и шепотом кричал на своего адъютанта: — Давай сухой валенок!.. — Не дам, товарищ генерал. — Давай, говорят… командующий ждет! — Что тут происходит? — спросил Батюк, переводя взгляд с белого лица командира дивизии на его забинтованную от щиколотки почти до колена ногу. — Давай валенок! — не своим голосом заорал Кузьмич. Адъютант поставил ему валенок, он с искаженным от боли лицом сунул в него ногу и встал. — Товарищ командующий, разрешите доложить… — начал адъютант и остановился под яростным взглядом командира дивизии. — Докладывайте, — переводя взгляд с одного на другого, сказал Батюк. Адъютант виновато посмотрел на Кузьмича и стал докладывать, что у командира дивизии уже несколько дней как открылась старая рана, и, хотя врач ему сказал, что надо полеживать, он не ложится, сегодня и вовсе ходил целый день и так разбередил ногу, что валенок полный крови. — Где же твоя совесть? — Батюк повернулся к Кузьмичу. — Почему, как я приехал, мне не сказал? Какой из тебя командир дивизии, раз у тебя рана открылась? Садись, чего стоишь? В ящик сыграть хочешь?.. — И Батюк матерно выругался. Кузьмич не сел. — Разрешите ответить на ваши вопросы с глазу на глаз? Или и дальше будете меня при людях матюкать? Батюк ничего не ответил, повернулся и пошел в другую комнату. Кузьмич прошел за ним, закрыл за собой дверь и попросил разрешения сесть. — Можешь хоть ложиться! Докомандовался, понимаешь, а со штабом армии в прятки играешь, — сказал Батюк сердито, садясь на стул напротив Кузьмича. — И еще не матюкай его. Да я бы тебя не так еще обматюкал, если бы не при людях. Сдавай дивизию Пикину и езжай в госпиталь. — Иван Капитонович, чем сплеча рубать, все же сперва уважьте, послушайте. Как-никак годов на десять постарше вас. — То-то и оно, — сказал Батюк. — Давно пора ехать в тыл запасные полки учить, а не добивать себя тут до ручки. — До сей норы, что возложено, выполнял и так и дальше думаю, — сказал Кузьмич. — Ночь перележу, а утром, где надоть быть, буду. И все, что надоть, сделаю. — Не видать, чтоб ты все, что надо, делал. Соединиться обещал, а не сделал! — Что мог, делал, товарищ командующий. Вы сами видели… — Мог, мог… — сердито оборвал Батюк и встал. — Ты сделал, что мог, а другой придет и сделает больше… — Иван Капитонович, — умоляюще сказал Кузьмич. — Не трожьте меня до конца операции. Есть в вас душа или нет?! — 372 —
|